Нектар Полуночи
Шрифт:
— Отпираться бессмысленно, — констатировал «Потрошитель».
Она прекрасно это знала: если ей не поверил даже Брутс — да что там, если она сама не может за себя поручиться, стоит ли ждать, что ей поверят люди, которые ненавидят её и мечтают от неё избавиться? «Единственная надежда — на папу. Но сейчас он на их стороне!»
Как только стало ясно, что компромат агенту ФБР выслал по электронной почте кто-то из сотрудников корпорации, на Паркер — по проторённой дорожке — вышли практически сразу. Лайл жестом фокусника вытащил откуда-то довольно длинную распечатку и развернул её перед сестрой, которая так и стояла, прижавшись спиной к стене. Кое-как сосредоточившись — перед лицом плясали мушки, в ушах стучала кровь, — Паркер пробежала глазами по строчкам. Сомнений не было: тот, кто собирал пакет компрометирующих документов, пользовался её кодами доступа.
— Я только одного не понимаю, — заскрипел мистер Рейнс, — мисс Паркер, зачем вы это сделали?
— Я не делала!
— Факты говорят об обратном, — мистер Паркер взглянул на дочь, впервые с начала Лайлова бенефиса.
— Факты говорят, что тот, кто это сделал, назначил меня виноватой! — возразила женщина.
— Неужели тот же самый человек, который подменил видео, сестричка? — поинтересовался Лайл с улыбочкой.
Отец тяжело вздохнул:
— Никто, кроме тебя, не заводил в эти дни подозрительных знакомств, ангел.
«И ни у кого, кроме меня, не было провалов в памяти», — мрачно дополнила Паркер. Решено, нужно всё рассказать папе! Она шагнула к нему, потянула к себе его холёную равнодушную руку:
— Я должна кое-что объяснить! Прошу тебя, давай поговорим наедине!
— Вам же сказали, это наше общее дело… — начал было «Потрошитель».
Но отец, наконец, сжалился над ней. Кивнул:
— Хорошо, я тебя выслушаю, — перевёл глаза на двух других и распорядился: — Оставьте нас.
— Пускай она сдаст свою «пушку», — прохрипел мистер Рейнс.
— И телефон, — прибавил Лайл. — Я отнесу его спецам, чтобы проверили её звонки.
Чувствуя себя раздавленной, под выжидательным взглядом отца она сняла с пояса пистолет и опустила его на стол — словно оторвала частицу себя! Мистер Паркер деловито переложил оружие в сейф. Пришёл черёд телефона. Извлекая из кармана мобильный, женщина нащупала вторую трубку, ту, о которой не знали в Центре, и на миг обрадовалась: «Они ведь не станут меня обыскивать!»
— Звонить тебе всё равно некому, — утешил братец, увидев, что она замешкалась. — Твои друзья сейчас в Йокогаме.
«Их убрали, чтобы мне некого было просить о помощи», — поняла Паркер.
— А твой телохранитель с сегодняшнего дня служит в бразильском офисе, — радостно закончил Лайл.
Значит, и Сэма у неё больше нет! В том, что его не отправили ни в отпуск, ни в командировку, а насовсем перевели в южноамериканский филиал Центра, был привкус особенной, полынной безнадёжности.
Как только они остались вдвоём, мистер Паркер дал свободу эмоциям.
— Зачем?! Чёрт подери, дочка, зачем ты это сделала?! — в досаде и гневе он оттолкнул изобличающую Паркер распечатку, которую положил перед ним Лайл, и хлопнул рукой по столу. — Как ты могла?! Тебя что, шантажировали? Припёрли с ножом к горлу?.. Почему ты не пришла ко мне? Что ты натворила, если стал возможным такой шантаж?
— Я ничего не… Меня не шантажировали, папа, — вымолвила женщина.
— Не могу себе представить другой причины! Ты же не скажешь, что влюбилась в этого парня и потеряла голову?
— Я не влюбилась, — ответила она, покусывая губы и собираясь с мыслями. — Все эти дни со мной происходили… дикие и непонятные вещи.
Он откинулся в кресле и указал взглядом на стул напротив:
— Садись и излагай.
Паркер переступила негнущимися ногами, села, не касаясь спинки стула, и начала говорить. Посматривая на отца, лицо которого выражало неизбывный скепсис, медленно и детально она описывала всё, что случилось с нею, начиная с того момента, когда на приёме в честь будущих партнёров к ней подошёл незнакомец. «Викинг». Рыжеватый блондин с бородкой, косая сажень в плечах, светлые улыбчивые глаза, серьга в виде буквы Х… Человек, сумевший обмануть камеры наблюдения. Человек, который, вероятно, использовал её и подставил наиподлейшим образом. Она не упустила ни единой мелочи. Лишь о своих сновидениях говорила, не вдаваясь в подробности — рассудила, что к делу это не относится. Картину, впрочем, упомянуть решилась, сказав про неё:
— Как будто кто-то сфотографировал мой сон изнутри!
Отец поморщился. Паркер и самой было тошно от нелепости её рассказа.
— В жизни не слышал ничего более бредового, — резюмировал мистер Паркер, когда она закончила. — Ты проводила время с одним человеком, которого не помнит никто, кроме тебя. На видео с тобой совсем другой человек, которого не помнишь ты. У кого-то из них ты ночевала и не помнишь, что делала ночью. Наркотик в сиропе…
— Там не было наркотика!
— Тем более! Там не было наркотика, а ты вела себя, как наркоманка со стажем. Да ещё эта картина… Ты же никогда не страдала избытком фантазии, ангел — откуда это чудовищное нагромождение лжи?!
У Паркер засвербело в носу.
— Я не лгу, папа! — воскликнула она и добавила, сбавив тон: — Подумай сам, разве я стала бы выдумывать такую чушь? Картина — у меня дома… отправь кого-нибудь за ней. Она стоит на полу в спальне.
— Непременно отправлю, — пообещал мистер Паркер. — Наши ребята сейчас обыскивают дом твоего дружка — потом они заглянут к тебе.
— Его дом? А где… он сам? — осторожно спросила женщина. — Исчез?
— Конечно, исчез. Явился ниоткуда и ушёл в никуда, — был раздражённый ответ. — С позавчерашнего вечера коттедж стоит пустой, вещи брошены.
— Отпечатки пальцев?
— Ни в каких базах их нет.
— Скажи, пусть проверят кухонный шкаф, — попросила Паркер, следуя внезапному предчувствию. — Эта отрава была там. Тёмно-синяя бутылка с серебряной пробкой.
Отец прищурился:
— Неужели твой приятель мог оставить такую улику? Он идиот?
— Пусть проверят, — упрямо повторила она.
Идея о том, что Нектар Полуночи мирно дожидается на кухне момента, когда его найдут, разумеется, выглядела абсурдной — но отнюдь не выделялась своей абсурдностью на общем фоне.
— Ладно, — сказал глава Центра и взялся за телефон, — пусть проверят.
— Я понимаю: тот, кто слил информацию федералам, хотел сорвать контракт, — ломким от близких слёз голосом проговорила Паркер, как только отец закончил короткий разговор. — Возможно, он сделал это моими руками, но против моей воли, клянусь! Я знаю, как много значил для тебя союз с норвежцами. Я никогда бы не предала тебя, папа.
— Против твоей воли? — переспросил мистер Паркер. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что меня подвергли гипнозу или чему-то в этом роде. Злоумышленников было двое, один из них — лже-Эспеланн, другой — человек, которого засекла камера. Первый втирался ко мне в доверие, отвлекал меня и морочил голову, заставляя встречаться с ним снова и снова. Он же в первый вечер подсыпал мне в шампанское что-то такое, от чего я перестала адекватно воспринимать реальность. Второй… запрограммировал меня на определённые действия. Что, если эта штука, которой меня поили, срабатывала как триггер для программы? Я думала, что сплю, а на самом деле…