Нелюбимая
Шрифт:
– Эдер, черт.
Кира пожимает плечами. Ее улыбка тихая.
Когда мы с ней встретились вживую первый раз, она часто краснела. Так и не скажешь, что владеет столькими лошадями под собой.
Это было еще в Москве, после ее гонки. Она первый раз проиграла какому-то пацаненку и написала мне гневное послание, сливая всю злость в несколько слов.
Понимал. Принимал. И написал короткое «Встретимся?»
– Хочу всем сегодня рассказать, – поворачиваюсь лицом. Румянец сменяется бледностью. Ярко-голубые глаза контрастируют
– Ты уверен? – снова тонны смущения во взгляде.
Кира милая. Настолько, что век можно смотреть и не уставать. Загляденье!
– Зачем тянуть?
– И журналисты? Члены команды… Будет много шума. – Прикрывает ладонями лицо, – страшно как!
Самому волнительно. Первый раз же такое прохожу. Тем более Кира, она не Юля. Та бы вмиг организовала все и всех построила.
Сажусь рядом и беру одну ладонь в свою. Сжимаю. Обычно поддерживают меня. Я в этом плане таким эгоистом оказался. А потом вдруг… Кира…
С ней ровно. Она понимает меня с полуслова. И я уверен, что ждет нас за ближайшим поворотом. Для гонщика это подарок.
– Спасибо тебе, – Кира поднимает взгляд. Наши губы близко, ее дыхание щекочет раздраженную из-за балаклавы кожу.
Щеку обжигает, как пламенем провели. И балаклава не помогла. Долгие пятнадцать секунд, когда я чувствовал на себе ее короткий поцелуй.
На вечер в честь окончания пятого этапа Чемпионата мы собираемся вместе.
Пилотам «Формулы» обычно бронируют самое пафосное и очень дорогое место. Сегодня центр Шанхая гуляет.
Кира выходит в длинном вечернем платье. Красном.
На мне классический костюм-двойка. Темно-серые брюки и белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы.
Мы пара.
– Прекрасно выглядишь.
– Правда нравится?
Голос напитан кокетством. Я прочищаю горло и делаю кивок. Кира и правда прекрасна в этом платье в фирменном цвете моей команды. Думаю, все руководство только поддержит мое решение.
В клуб заходим, держась за руки. Тысячи взглядов направлены на нас. Не потому, что гонщик Сафин явился под руку с очередной девчонкой. А потому, что явился именно так.
Вспышки фотокамер режут глаза.
За столом сидят мои соперники на трассе, с которыми в жизни мы довольно неплохо ладим. Марино, Фишер, Васкес, Санду. Еще японец Кимура. Новичок этого года.
Они замолкают, когда я появляюсь за столом без привычного расслабления.
– Всем привет. Это Кира. Моя Кира.
Глава 16. Варя
Апрель.
– Говорят, Юлька сегодня устроила скандал в деканате, – тихушница Ленка наклоняется и тихо сообщает мне сводку новостей. Она не такая сплетница, как Алина, но нет да нет, а принесет весточку на хвосте.
Чувствую себя какой-то не такой. Ведь я ничего не слышу и не вижу. Как в панцире хожу.
– Она как рассталась
Интересно, где та грань между чистой любовью и безумной, если общий знаменатель у них один – любовь? И что можно вообще считать безумной любовью?
В шестнадцать лет мой пульс подскакивал до верхней границы нормы, стоило Сафину оказаться в поле моего зрения. Я примеряла в голове его фамилию, давала имена нашим детям, строила дом, разбивала сад, планировала совместный отдых.
Кто так не делает, будучи влюбленным? Но это же чистой воды безумие!
Юльке тоже нравился Тим. По всей видимости, она была в него влюблена.
И когда с таким окрасом преподносят мне новость пусть и о бывшей, но подруге, становится не по себе. Холодно, одиноко. Будто целый мир против тебя.
Лекцию слушаю вполуха. Уж больно скучная, когда в голове такие мысли. Философские, но, черт возьми, цепляющие.
На телефон падает сообщение от Максима. Он ждет меня у входа в институт. Поэтому не дожидаюсь конца лекции и сбегаю. Да и осталось каких-то пять минут.
В этих стенах я тоже могу быть бунтаркой.
– Привет, – Макс тянется за поцелуем.
Он постригся. Теперь его волосы такие короткие, что я не сразу приметила его среди толпы парней.
– Если не поторопимся – опоздаем. Студия оплачена всего на час.
Вскидываю глаза. Максим осторожно улыбается.
– Фотосессия. Забыла? Действие сертификата истекает сегодня.
Вот блин.
Смотрю на то, в чем одета, в отражении соседней машины. Джинсы с потертостями, свитер оверсайз. Из косметики сегодня только тушь и тинт на губах и скулах.
– Сомневаюсь, что я готова.
И сомневаюсь, что хочу. По крайней мере, с Максом. Не знаю, почему так. Стесняться, наверное, буду. Как-никак он с моделями там работает.
– Ты всегда готова, – целует кончик носа.
Перебираю ногами до моего цыпленка. Он стоит первым в ряду, крайний. До него рукой подать, но эти метры кажутся мне как протяженность пустыни Сахары.
Или это иллюзия из-за моего нежелания ехать сейчас в фотостудию. Там обычно холодно. Подмечала, когда посещала Максима на работе.
– Олеся – классный фотограф. Работает со многими журналами. Я попросил подобрать тебе несколько образов. Ты же не против?
Все движения за рулем отработаны. Каждый поворот, каждая стрелка, кочка, камешек – прохожу почти с закрытыми глазами.
– А ты будешь рядом? Ну, стоять и смотреть? – смущенно спрашиваю.
– Если ты не против.
Стараюсь продышать открывшееся волнение.
Киваю, и в тот момент мы сворачиваем на парковку перед фотостудией.
Место и правда известное. Вон сколько здесь машин. И постоянно открывается дверь, оттуда выходят высокие и стройные девушки.