Нелюдь
Шрифт:
— Принесу, — ответил я. — Завтра же.
Первую половину дня Скелет провел в размышлениях. Утром он сибаритствовал — час пролежал в ванной, потом приготовил себе завтрак. Он очень любил поджаренный хлеб с вареньем, просто как ребенок.
Он даже купил себе специальную машинку для поджаривания хлеба. Сначала он помнил, что приспособление называется тостер. Но потом забыл это заморское название и про себя называл его просто «фиговина»…
Он засунул в фиговину нарезанные ломти белого хлеба, а
Скелет имел возможность покупать любое варенье — денег у него хватало. Но он любил только бабушкино вишневое и очень берег его. Даже когда к нему иногда приходила девушка и оставалась ночевать, то утром за завтраком Скелет жалел для нее бабушкиного варенья и не вынимал его из холодильника.
Он угощал девушку чем-нибудь другим.
«Не для этого моя бабушка варила это варенье, — думал он, — чтобы всякие посторонние его ели».
У Скелета не было близких людей, и ни одна девушка из тех, что приходили к нему ночевать, не увлекала его. Он вообще предпочитал не думать на эту тему и не привязываться ни к кому.
Скелету казалось, что жизнь, которую он ведет, несовместима с постоянными привязанностями, с любовью и семьей. В чем-то он был, конечно, прав, и с каждым годом все больше в этом убеждался.
Он был волк-одиночка. Отважный рыцарь. Или шериф-рейнджер, как в старых американских фильмах.
После завтрака Скелет долго и тщательно брился перед зеркалом в ванной. Он уже знал, что намерен делать. В голове его все время крутилась эта проблема про негодяев, которые похищают людей и потрошат их.
«Сволочи, — думал он. — Есть же пределы человеческой низости. Есть грабители, убийцы, налетчики, рэкетиры… Это все приличные уважаемые профессии. Но чтобы делать такое…»
Он опять вспомнил о девушке, которая сидит теперь слепая у себя дома. А ее глаза следуют малой скоростью в солнечную благословенную Италию.
Он подумал о тех людях, что сделали это за какую-то паршивую тысячу долларов. И носит же земля этих монстров.
— Поймаю — яйца отрежу, — с удовольствием решил Скелет. — Глаза выдавливать не стану, это я правильно решил. А вот яйца отрежу. Это стоит того.
Зацепки у него еще не было, но он представлял себе направление поисков. Сказалась служба в уголовном розыске. Скелет отлично помнил шутку: «Нету тела — нету дела».
Главное — куда девают тела… Если это банда, которая промышляет тем, что изымает органы у людей, то они делают это регулярно. А кроме Юли пока что ни с кем это не произошло. Скелет это знал точно, он накануне звонил знакомым в милицию, тем, которые помнили его по совместной службе. Те подтвердили, что не поступало к ним таких сигналов.
А если сигналов не поступало… А почему, кстати, не поступало сигналов? Да потому что тела убитых не находились. Все эти люди просто числятся пропавшими, исчезнувшими. Вот по этой категории и проходят жертвы банды. Если нет тел — то никто и не догадывается, что люди не просто убиты, а выпотрошены, как импортные курицы…
Но куда девают тела? Тел должно быть довольно много.
Как бывший сотрудник уголовного розыска Скелет хорошо знал, что так не бывает. От тела не так-то легко избавиться, как многие думают. Убить человека — это еще только половина дела. Труп — это вещественное доказательство совершенного преступления. Именно при наличии трупа заводится уголовное дело. Нет трупа — и дела нет. Есть просто сигнал о пропаже человека. И все.
«Вот с трупов мы и начнем», — подумал Скелет.
Куда-то же должны деваться трупы. Это не такое простое дело. Особенно, если труп не один.
Если в результате какой-то деятельности трупов бывает много и это регулярно возникающая проблема, то она должна быть как-то решена. Значит, есть способ избавляться от них. И это должен быть надежный поточный способ.
Загадкой, правда, оставалось, почему эту девушку Юлю оставили в живых. Что там у них произошло, у этих монстров? Какой-то сбой…
Вот если бы Юля просто исчезла, как, вероятно, исчезают многие, то опять бы никто не узнал об этом удачном бизнесе. Все было бы шито-крыто. Органы едут за границу в руки порядочных умных докторов, трупы пропадают, и никто ничем не интересуется. Очень мило. Но вот тут, с девушкой, у монстров явно вышла промашка.
Хотя, можно посмотреть на вещи с другой стороны.
Просто уж так получилось, что случайно в руки монстров попала девушка из богатой семьи. Ну, не слишком богатой, но все же такой, где папа спокойно может выложить двадцать миллионов за частного сыщика. А понадобится — выложит больше.
А была бы это девушка из обычной семьи? Ну, пришел бы дядя-милиционер, поговорил бы и ушел. Где он станет искать? Кого? Как?
Да у него, бедняги, десять дел на шее висят. Он с ними-то не знает, как разобраться, а тут такое…
Нет, Скелет слишком хорошо помнил свою прежнюю службу, чтобы иметь иллюзии на этот счет.
Просто случайность, что жертвой оказалась именно Юля, что ее папа захотел и смог позволить себе роскошь отомстить и нанять для этого дорогостоящего Скелета. Теперь Скелет отработает свои деньги и «сядет на хвост» монстрам…
В том, что хоть что-то удастся выполнить, Скелет не сомневался. Пусть он не докопается до конца, но что-то найдет. Он знал по опыту, что если долго и упорно искать, применяя разные средства, то можно найти что и кого угодно. Возможность такая у Скелета была. Он — не милиционер. У него гораздо больше времени на это дело, гораздо больше денег для этого, И абсолютно развязаны руки. Ему нужно только найти и убить. И никаких протоколов писать не надо, актов о задержании. Отчитываться в своих поступках и расходах перед начальством… Ничего такого от него не требовалось.