Нелюдь
Шрифт:
Поэтому Иван Владимирович при виде дальнего родственника особой радости не выразил, но все же пригласил на кухню, жестом указал на обитый дерматином табурет.
– С чем пожаловал? – хрипло спросил он, прихлебывая из пиалы крепкий чай без сахара. Аппетит у Резникова по-прежнему отсутствовал, видать, организм не до конца очистился от шлаков. Взволнованно и сбивчиво Александр рассказал суть дела, привел собственные соображения. Внимательно выслушав племянника, дядя усмехнулся, отхлебнул чаю, поморщился от боли в желудке и закурил сигарету.
– Ваш Попенко полный дебил, психи тут ни при чем! Шизофреник или олигофрен может, конечно, совершить преступление на сексуальной почве, но
8
Имена, фамилии и обстоятельства дела маньяков – подлинные.
Ну, про Чикатило ты, естественно, знаешь: высшее образование, примерный семьянин, тихий, скромный, положительный. Свыше пятидесяти трупов. Психически вменяем...
По всем признакам сейчас «работает» подобный тип. Значит, и искать его надо не среди дебилов и бомжей, а среди добропорядочных граждан.
Объединить все дела по убийствам в одно, создать следственную бригаду. Чем больше трупов оставит маньяк, тем легче будет его вычислить. Вести тщательный опрос потенциальных свидетелей. Авось кто-то что-то видел или слышал. По местонахождению трупов постепенно определить район его обитания. Перекрыть пути отхода и отъезда, выставить засады. Постепенно круг сузится, если повезет – появятся свидетели. Вести отработку по приметам, которые они дадут, обязательно выяснить, есть ли у преступника машина. Впрочем, из того, что ты рассказал, – мне кажется, есть! В конечном счете он попадется, никуда не денется!
– Но это займет уйму времени! – в сердцах воскликнул Александр. – Подонок успеет множество детей загубить!
– Ничего не поделаешь, – философски протянул Резников, с наслаждением затягиваясь сигаретой. – Закон биологической закономерности.
– Что-о?!
Иван Владимирович загадочно прищурился.
– У меня есть собственная теория насчет серийных убийц. Могу поделиться!
– Конечно! – встрепенулся Александр. – Большое спасибо!
– Периодически на свет рождаются индивиды, в которых больше звериного, нежели человеческого. Это закономерно. Для выживания вида необходимо избавляться от ряда особей, мешающих его развитию. Маньяк изначально запрограммирован на убийства, а когда отработает заложенную в него программу, – его ловят...
– Да что вы такое говорите, дядя?! – возмутился Александр. – Выходит, эти монстры необходимы обществу? Этакие «санитары леса»! Чистейшей воды бред!
– Много ты понимаешь! – нахмурился Иван Владимирович. В глазах отставного генерал-майора появились недобрые огоньки. – И вообще топай домой, я себя плохо чувствую!
Выйдя на улицу, Беляков чертыхнулся, в сердцах сплюнул на газон и быстро зашагал в сторону прокуратуры. «Поехала крыша у дяди, доигрался со своими исследованиями!.. Необходимы для выживания вида!.. Отрабатывают заложенную программу! Может, для них специальные питомники организовать, дабы не переводились? Но в одном старик прав. Серийный убийца с виду добропорядочен и до отвращения положителен!»
Глава 5
Владимир Красиков тяжело переживал неудачу, жалел несчастного психа, пристреленного ни за что ни про что, однако не спешил отказываться от первоначальной версии и продолжал тщательно проверять лиц, состоящих на учете в психоневрологических диспансерах. Правда, теперь он действовал осмотрительнее, старательно анализировал информацию, не торопился с выводами...
За последние дни Владимир осунулся, похудел, потерял аппетит. В глазах следователя появился лихорадочный блеск, по ночам мучили кошмары. Когда-то он слышал краем уха, будто многие врачи-психиатры сами сходят с ума, но не верил, думал – обычная сплетня. Просмотрев десятка три историй болезни, наслушавшись вдоволь бредовых откровений шизофреников и параноиков, Владимир убедился – никакая это не сплетня, а истинная правда! Если через несколько дней ум за разум заходит, то что же будет лет этак через пять?
Закрыв очередную папку из больничного архива, Красиков глубоко вздохнул, протер измученные покрасневшие глаза и устало откинулся на спинку ветхого, жалобно скрипнувшего стула.
– Работаете, молодой человек? Ну-ну! – В комнату зашел главврач Афонин собственной персоной.
Владимир непроизвольно вздрогнул, опасаясь услышать очередную лекцию по части сексуальных извращений, брюзжание в адрес следственных органов и тому подобное.
Однако сегодня, вопреки обыкновению, Александр Владимирович был настроен дружелюбно.
– Я тут подумал на досуге, вспомнил некоторые случаи из своей практики и обнаружил интереснейший экземпляр, – скупо улыбнувшись, сказал он. – Сергей Сикушенко, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, гнуснейший тип! Прошел через мои руки, знаю как облупленного. Если хотите – просмотрим вместе историю болезни, там много подозрительного, даже странно – почему раньше на это не обращали внимания?
– Конечно! Огромное вам спасибо! – едва не подпрыгнул от радости Красиков. Минуту спустя они склонились над подшивкой документов. Профессор зачитывал вслух абзацы, отмеченные красным карандашом, и комментировал их по ходу дела.
– «...В школе Сикушенко учился плохо, проявлял агрессивность, с товарищами не дружил, вскоре переведен во вспомогательную школу, со второго класса имеет диагноз – «олигофрения». Дома вел себя безобразно, часто сбегал. Единственно, кого любил, – бабушку... Через несколько дней после ее похорон услышал стук в окно, затем почувствовал, как кто-то сел рядом на кровать. Отчетливо увидел бабушку, гладившую его по голове... С тех пор появились периоды сниженного настроения, длившиеся один-два дня. В это время ничем не занимался, не выходил из дома»...
Афонин на мгновение прекратил чтение и торжествующе поглядел на Красикова:
– Это, молодой человек, так сказать, прелюдия, сейчас начнется самое интересное!
Толстый, пожелтевший от никотина палец уткнулся в бумагу:
– Смотрите! Вот где собака зарыта!
«...Сикушенко часто приносил с кладбища человеческие кости, подолгу любовался ими, периодически ходил в морг, где его дед работал сторожем, с наслаждением наблюдал за вскрытиями. Любил рассматривать покойников на кладбище, собирал фотографии мертвецов. Дома вскрывал и препарировал птиц и животных, делал чучела...»