Нелюдь
Шрифт:
{«- Я покажу тебе. Он написал мне на сотовый.
– Ты дала ему свой сотовый?
– Правила игры!
– Ну, да. Как я забыла правила игры?!
– Он такое мне пишет… Слав. Я… я, кажется, влюбилась.
– Ну да. В виртуального Джокера, который обещал исполнить твои желания.
– Он их исполняет.
– Я в этом даже не сомневаюсь»}.
– Я вас понимаю. Я постараюсь вспомнить. Она называла мне много имен. Просто сейчас я плохо соображаю. Простудилась или вирус подхватила.
– При вирусе разве не течет из носа? Или у вас глазная инфекция?
–
– Только то, что вы слишком много плачете, Мирослава Лазаревна.
– Это не имеет никакого отношения к делу.
– Скорее всего, не имеет. Вы все же постарайтесь вспомнить. Это очень важно. Возьмите мою визитку и позвоните, как только придет в голову хоть какая-то информация.
– Непременно.
Я встала из-за стола и пошла к двери.
– Возможно, у этого парня кличка Джокер или Джек Пот…что-то в этом роде.
Я вздрогнула, но также спокойно открыла дверь кабинета и вышла наружу.
{«- Да мне все равно, как он выглядит, Слав. Все равно, понимаешь?
– Не понимаю, но если тебе хорошо…
– Мне хорошо. Иногда тааак больно, но хорошо»}.
Несколько секунд, чтобы отдышаться у стены. Привести свои мысли в порядок. Перестать дрожать, как в лихорадке.
Я долго смотрела на свой сотовый потом набрала номер Адама. Мне ответили не сразу…а когда ответили, я сама не поняла, как сказала:
– Давай встретимся, Адам. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
В трубке послышался смешок.
– А не зачастила ли ты с просьбами о помощи, Белозерова? Или перепутала мой номер с номером МЧС?
– Мне плохо…, - сорвалась я и всхлипнула.
– Я вообще-то на работе. Хорошо. Давай через час в «Овер тайм».
Я кивнула…даже не понимая, что он меня не видит. Выключила смартфон и закрыла глаза, в голове все кружилось, как на карусели. Это не мог быть МОЙ Джокер…Не мог. Я должна найти его и поговорить. Я обязана его найти. Адам мне может помочь в этом.
ГЛАВА 13. Бес
Я сминала в ладони уже третью белоснежную салфетку, пытаясь успокоиться и унять дрожь пальцев. Развернула ее на столе, проглаживая и распрямляя. Так странно, я ведь ее не использовала, не измазала ничем, но она перестала быть кипельно-белой: изломы и изгибы будто испачкали бумагу, испортили ее, вызывая желание порвать на кусочки и выкинуть, брезгливо отряхнув руки.
Автоматически обводила кончиками пальцев резные края салфетки, думая о том, что ощущаю себя такой же ненужной и потрепанной. Несмотря на новое пальто, на дорогие туфли и довольно стильное платье, мне казалось, каждый присутствующий в кафе посетитель и официант могли при желании увидеть даже мельчайшую царапину, которой кровоточила я изнутри, каждый болезненно ноющий шрам. Нет, эти шрамы появились не с уходом Джокера из моей жизни. Он просто сковырнул их напоследок, обнажил всё то, что столько лет они скрывали: ощущение полного одиночества и своей абсолютной ненужности. Никому. Даже ему. Единственному, кому я поверила.
Можно быть первоклассным специалистом в области гражданского права, можно виртуозно играть на скрипке или великолепно танцевать партию Кармен на сцене Большого, но при этом чувствовать себя одинокой и никчемной. И тогда очередное выигранное многомиллионное дело, потрясающий сольный концерт или порция бурных оваций восторженных зрителей становятся всего лишь попыткой обрести значимость в собственных глазах.
«Мой прекрасный лжец,
Ты тонешь
В пучине страха.
Ты проникаешь вглубь меня,
Думая, что моя кровь
Может спасти тебя.
Почему? Почему?
Расскажи мне...
Расскажи мне, как
Ты мог затеряться в океане,
Плывя по течению?
Расскажи мне, почему
Ты выбросился на берег?».
»Бросила взгляд на часы и мысленно прокляла Адама, безбожно опаздывающего на встречу. Я понятия не имела, что ему скажу, но пока мне не к кому было обратиться. У меня были знакомые программисты, молодые и опытные хакеры, работавшие в различных крупных фирмах...но я не доверяла ни одному из них настолько, чтобы рассказать о Джокере. По большому счету, я и Адаму не должна была доверять. Но когда у вас закрыты все двери и выход наглухо замурован, лучшее, что вы можете сделать – это начинать разбирать по кирпичику стену. И сейчас я намерена была снести ко всем чертям ту стену, которую выстроил передо мной Джокер.
Задумалась так, что даже не заметила, как Адам отодвинул стул напротив меня. В своей черной кожаной куртке поверх черной водолазки и со своей вечной ухмылкой на губах. Он громко поздоровался и, улыбаясь, подозвал двумя пальцами официантку, которая, схватив меню едва не полетела к нам. Какая всё же открытая у него улыбка, задорная, заразительная…Будь это при других обстоятельствах, я бы непременно ответила на нее своей. Стиснула пальцы, вдруг подумав о том, что так и не узнаю, как улыбается ОН.
– Гордеев, о том, что у тебя нет предков англичан, я догадывалась…Но опоздать почти на час? На целый час? Совесть – то должна быть?
***
Я опоздал намеренно. Хотел, чтоб она меня ждала. Эдакое паршивое вранье самому себе. Что будет ждать именно меня, а не его. Хотя бы раз. Пусть из-за него, но МЕНЯ.
Я прекрасно понимал, о ком пойдет речь. И проклинал ЕГО как мог. Сука! Надеюсь, он знает, где я и зачем. Пусть корчится от боли. Живой мертвец. Я смотрел на него и наслаждался его муками. Его дрожащими пальцами, стиснутыми до скрежета челюстями. Я тащился от его невыносимой ломки по ней. Жри, ублюдок, свое собственное дерьмо. Ты же этого хотел. Я смаковал горы окурков в пепельнице, смаковал нетронутую постель, пустые бутылки и грязные чашки из-под чая. Неотправленные смски. Сбитые костяшки пальцев. И этот его вой наркомана, который загибается без дозы, он эхом пульсировал у меня в висках. Загибайся. Так тебе и надо! Я рад, что ты по уши в этом болоте, как и я. Прочувствуй, каково было мне, когда ты хвастался своими гребаными победами.
А когда увидел ее, сердце грохнулось к дьяволу на паркетный пол кафе и укатилось к ее ногам. Валяться там, у носков ее туфель. И я знал, что через пару слов она пройдется по нему грязной подошвой. А оно...оно все равно останется у ее ног. Еще один живой мертвец, и я на собственных похоронах между ними. Потому что холодею, глядя на ее бледное лицо, на синяки под глазами и покрасневшие белки. Плакала. Из-за него.
Она даже не заметила, как я вошел. Только когда отодвинул стул и швырнул на спинку куртку, она подняла голову и посмотрела на меня. Я подозвал официантку: