Нелюдь

Варго Александр

– Привет, – засмеялся Макс и, подняв с земли обломок ветки, пошевелил мертвых птиц. Если он не ошибается, судя по всему, в ловушку угодили зяблик и сойка.

Об этой западне он вычитал в Интернете. Заранее прикормленное место обмазывается клеем, и глупые птицы, наевшись, оказываются намертво приклеенными к «обеденному столу». Эту ловушку он поставил в прошлые выходные. Глядя на пустые глазницы птиц, по которым торопливо сновали муравьи, Макс неожиданно испытал возбуждение и облизнул губы.

«Вернусь, вдую Вале», –

решил он, надевая хозяйственные перчатки. Наклонившись, Макс принялся копать ямку для бутылки. Земля в лесу была мягкая, и он копал прямо руками, деловито откидывая горсти в сторону. В образовавшееся отверстие установил бутылку, придвинул с боков земли для устойчивого положения, после чего насыпал на дно немного пшена.

– Ну вот, – произнес он с удовлетворением, отряхивая руки. – Конечно, андский кондор сюда вряд ли залетит, но я готов довольствоваться и…

Закончить, кого бы он желал видеть в ловушке, Макс не успел, так как за спиной неожиданно что-то громко хрустнуло. Вздрогнув, молодой человек медленно повернулся.

Никого.

Лишь ветка куста слегка колыхнулась, словно кто-то бросил туда камень. Макс вздохнул, снимая перчатки. Внезапно его взгляд скользнул по старой громадной сосне, высившейся рядом с кустом, и он нахмурился.

– Че за хрень? – пробормотал парень, подходя ближе.

К дереву, сплошь покрытому загустевше-белесыми потеками смолы, был прибит скворечник. Большой, неуклюже-кособокий скворечник, словно его мастерил полуслепой старик. Мастерил торопливо, наспех, промахиваясь молотком мимо шляпок гвоздей, он будто боялся, что умрет раньше времени, не закончив работу.

Макс осторожно коснулся пальцами почернелой поверхности досок, из которых был сколочен этот несуразный птичий дом.

«Откуда он здесь? – скользнула у него мысль. – В прошлые выходные его не было, даю башку на отсечение».

Макс озабоченно потер подбородок. Собственно, хрен бы с ним, с этим скворечником. Висит себе и висит. Но была одна деталь во всем этом, сродни занозе, и она явно не нравилась парню.

Старый.

Скворечник был старым, причем настолько, что из него уже начала сыпаться труха.

«Он древний, как дерьмо мамонта», – подумал Макс, заглядывая в неряшливо выдолбленный леток. Изнутри несло затхлой сыростью.

Да, это было так. Если бы скворечник прибили на этой неделе, он не выглядел бы так, словно ему уже двадцать лет. Вон, даже гвозди, которыми он приколочен к сосне, все рыжие от ржавчины!

Макс достал смартфон и, включив фонарик, посветил внутрь скворечника. Пусто.

– Ну да, – хмыкнул он вслух, убирая гаджет в карман. – А ты что, ожидал увидеть там сокровища турецких королей?

Развернувшись, Макс пружинистой походкой двинулся обратно к дому.

После бурного секса пришло время обеда – шашлык со свежими овощами. Макс откупорил бутылку «Джек Дэниэлс», Валентина

предпочел сухое вино. После трапезы любовники вновь испытали взаимное возбуждение. Взявшись за руки, они ушли в дом, и спустя несколько минут из комнаты, где они заперлись, неистово загрохотал Rammstein, но даже сквозь зубодробильные аккорды были слышны пронзительные крики.

Спустя час наружу нетвердой походкой вышел Валентин, и на его субтильно-бледном теле пламенели свежие ссадины.

Около восьми вечера они направились в лес.

– На, – сказал Макс, протягивая Валентине пару хозяйственных перчаток.

– Зачем? Я не собираюсь сворачивать бедным птичкам их головки, – покачал головой тот. – Доверяю эту миссию тебе, мой хозяин.

Макс засмеялся, демонстрируя ровные белые зубы:

– Бери-бери. Мало ли что.

Вскоре они были на месте, и глаза Макса заискрились возбужденными огоньками. Шагнув к бутылке, он вытащил наружу трепыхавшееся тело вороны. Птица каркнула, ошалело крутя по сторонам взъерошенной головой. Она предприняла попытку клюнуть Макса в руку, но тот ловко сжал пальцами клюв пленницы.

– А еще говорят, что вороны умные, – пропыхтел он. – Ни черта они не умные, когда речь заходит о жратве… Попалась, как тупая пробка.

– Что ты хочешь с ней сделать? – полюбопытствовал Валентина без особого интереса.

– Как что? Укоротим крылья. Точнее, оторвем их, – хихикнул Макс. – Потом побрызгаем бензином и зажжем веселый факел. Ночью это будет выглядеть просто потрясающе!

Он хотел добавить что-то еще, но замер, устремив взгляд на старую сосну. Валентина с равнодушным видом проследил за взором любовника.

– Там тоже ловушка? – наконец спросил он, видя, что Макс застыл в полной неподвижности.

Парень посмотрел на Валентину так, будто видел его впервые в жизни, затем, словно вынырнув из липкого оцепенения, нервно усмехнулся:

– Нет. И я не знаю, кто приколотил эту рухлядь. Сюда вообще редко кто заходит, рядом болото. Надень перчатки и подержи.

Он протянул гею вырывавшуюся из рук ворону, и тот, с трудом скрывая неудовольствие, взял птицу. Ворона встрепенулась, возмущенно каркнув, и в воздухе поплыли иссиня-черные перышки.

Между тем Макс приблизился к скворечнику.

– Ты чего? – озадаченно спросил Валентина, сдувая жужжащего перед носом комара. Было видно, что ему явно надоело тут торчать и гей с превеликим удовольствием вернулся бы обратно в дом.

– Мне показалось или?… – пробормотал Макс, заглядывая внутрь скворечника. – Я услышал какой-то звук. Будто что-то прошуршало…

Помедлив, он сунул руку внутрь. Неровно прорезанное отверстие поглотило ее, словно гротескный капкан.

– Максим, пошли домой, – заканючил Валентина, не без труда удерживая в руках ворону, которая не оставляла настойчивых попыток освободиться.