Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2
Шрифт:
— Отвезу тебя в «Оленину», сдам Наташе с рук на руки, дальше — сам, мне готовиться надо… — Полуэльф обращался со мной, как с родным братом, и это было странно и подозрительно… — Из клана Мак-Лиинуэль, значит!
Тут Сын Лиинуэля коротко рассмеялся. Или я ничего не понимаю, или мандражирует слегка перед «броском» к Лесному хребту. А то! Выскочат из портала, а там пулеметы…
— Это Бонс, зараза, все время меня сыном Лиинуэля называл… — пробормотал я, подпрыгивая на ухабах улочек Гуляйполя.
— Не парься, Петр Андреич, за Синеволосого я тебе все прощу… Редкостной гнидой был…
В «Оленину» нас пустили без базара. Охранник перемигнулся с другим охранником, тот со швейцаром, еще в вестибюле пятеро, из них двое — маги, наверняка еще в подсобке отдыхающая смена… Неслабо тут подготовились… Если им кто-нибудь скажет, что «черный передел» начался из-за одного скромного полуэльфа… Или уже надо считать, из-за двоих полуэльфов?
В третий от входа кабинет официант проводил нас, едва мы возникли на пороге. Кабинеты были отгорожены гирляндами зеленых веток, сквозь которые было видно все, что происходит в общем зале. Тех, кто сидит в кабинетах, при этом видно не было…
А в кабинете сидела теплая компаха: Семен, Паола с повязкой на руке, Наташа…
Наташа была одета в отлично пошитый «деловой» серо-зеленый костюмчик, который, как мне показалось, не очень шел к цвету ее лица. Лицо у девушки было усталое и тоже какое-то серо-зеленое. Разительный цветовой контраст с ее лицом составляли рожи моих попутчиков, Паолы с Семеном. Ну, Паола-то всегда краснокожей была, сыздетства, а вот чего Семен такой багровый?
— Пока, Петя, не поминай лихом! — Сын Лиинуэля галантно раскланялся с Паолой и ушмыгнул. Ну и ладно, не до него.
— Здравствуй, здравствуй, мой спаситель, от Ашмаи избавитель… — Если бы не ощущение, что Наташа держится из последних сил, я бы рассмеялся этой шутке. Но напряжение в кабинете чувствовалось нешуточное.
— Мы пойдем, пожалуй, — произнес Семен, почему-то отворачиваясь от меня. — Прощай, Петя!
— Погоди! Как это «прощай»? — не понял я. — Разве мы не вместе возвращаться будем?
— Нет, не вместе. — Настроение у Семена вообще на минус, да и Паола насупленная… Ладно, у Сени депресняк после запоя, это ежу ясно, у Паолы лапка бо-бо… Что ж, не вместе так не вместе… — Вот мешок твой, Реймс от пристани полчаса как отошел…
Ах ты ж!.. Только присутствие дам удержало меня от матерной тирады! Я-то надеялся на его хаус-боте из Гуляйполя уплыть! Еще проблема на мою задницу!
— Паола! — окликнул я вставшую девушку, нервно накручивающую локон на палец. — У меня для тебя подарок, на прощание!
Покопавшись в кошеле, я выудил самый маленький смарагд, на девять с половиной карат, если не ошибаюсь, потом бросил его обратно и достал средний. Не знаю уж на сколько… Полюбовался секунду и вручил его фэйри:
— Теперь, после манипуляций Офейма, он тебя сможет защитить…
— Спасибо, Петя! — Фэйри повисла у меня на шее, и я постарался приобнять ее так, чтобы не потревожить ее же больную руку.
— А вот тебе, работорговец, пятера на прощание! — Я протянул Семену
Когда парочка откланялась, я подхватил свою сумку и повернулся к Наташе, едва не съезжающей со стула…
— Плохо тебе? Ничего… Сейчас номер снимем в гостинице, я целителя найду, хоть того же Офейма, а как легче будет, можно будет и к Ивану Сергеевичу ехать…
— К папе поедем? — удивленно спросила Наташа и, когда я кивнул, попросила:
— Обними меня, пожалуйста…
ГЛАВА 13,
Железная дверь загремела. Я поднял голову с плоской, как блин, и такой же замасленной, нет, засаленной подушки и услышал знакомый голос вертухая:
— Корнеев! В допросную!
Не знаю, почему не сработали мои смарагды, но когда Наташа обняла меня, я мгновенно потерял ориентацию в пространстве от вспышки, возникшей вокруг нас. Портал! Портал выбросил нас в какой-то комнате, где я сразу поймал затылком удар резиновой палкой.
Очнулся уже в камере. А чем может быть небольшая комнатка не только с решетками на окне, но и с намордником, то есть с листом фанеры, закрывающим вид из этого самого окна? Камера-одиночка, стальная дверь с «кормушкой», параша, грубые нары, солдатское одеяло. С сапог сняли шнурки, из штанов вытянули ремень, из личных вещей только одежда… Как они свитер не сняли, там же магическая нить?.. Почерк и стиль пришлых. Если бы Василь Васильич ввалился со своими шуточками и притворно радостными возгласами о том, что-де блудный сын вернулся, я бы не удивился… Я бы и Аристарху теперь не удивился…
— Встать! Руки за спину!
Ладно, встану… Затевать ненужную драку с двумя верзилами-пришлыми, вооруженными резиновыми палками, глупо и недальновидно… Посмотрим, кто и как меня допрашивать будет…
В небольшом кабинетике сидела Наташа, одетая в военную форму без знаков различий.
— Тебе, Наташа, очень военная форма идет, а конкретно — беретка, — слукавил я; остальная форма: и недлинная юбка защитного цвета, и уставной френч, не помню уж, как он называется, и сшитые на заказ сапожки — все было подогнано по фигуре, нигде не морщило и оттопыривалось только в нужных местах. Но гадость хотелось сказать ужасно, и мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы сказать не гадость, а «полугадость». Полугадость от полуэльфа…
— Ты хоть представляешь, Корнеев, как сложно было подобраться к Ашмаи? — вздохнула Наташа, обходясь безо всяких там «Здравствуйте, присаживайтесь». — Вышли, наконец, на агента его, Стрекалова… Знаешь ведь, как «Крем» на женщин действует! Нужно было, чтобы и подозрений не возникло в том, что я не воспользовалась «Кремом». Думаешь, легко было?
— Неприлично так на комплименты напрашиваться, — ответил я на этот риторический вопрос. Некрасивая девушка, намазавшись «Кремом», становится красавицей. А красавица? И кто угадает, употребляет она наркотик или нет? Можно было догадаться… Это ж сколько народу в курсе? Иван Сергеевич уж точно… Желание сказать его дочурке гадость возросло на порядок.