Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2
Шрифт:
— Так в чем проблема? — не понял я. — Иди в «Черного дрозда» и знакомься на здоровье!
— В «Черный дрозд» легко зайти. Не знаю, насколько просто будет выйти. Вот тут вы мне и пригодитесь, Петр Андреевич… А чтобы у вас не было ощущения, что дело нечисто, я предлагаю вам поговорить с Наташей по телефону. Вы же узнаете ее голос? И здесь ведь есть телефон?
Семен молча указал полукровке на слоновой кости цвета аппарат, притулившийся в углу кают-компании.
— Я позволил себе предложить вашей очаровательной спутнице, фэйри, пойти и своими глазами убедиться в том, что с Наташей все в порядке и что я играю честно.
Я бросил
— Четверть часа как ушла… «Полевик» твой взяла, кстати.
Сын Лиинуэля набрал короткий номер, и до нас донесся его преувеличенно бодрый голос:
— «Оленина»? Там у стойки должна девушка-фэйри стоять, позовите ее к трубочке… Да-да, фэйри! Не знаете, как фэйри выглядит? Вот-вот, фэй-ри!
При этом Сын Лиинуэля стал делать нам с Семеном приглашающие знаки, дескать, слушайте, слушайте!
— Да! Это Паола! — Голос в трубке был глуховат, но узнаваем. Точно Паола, никаких вариантов… И все же…
— Паола! О чем мы с тобой последний раз говорили? — Я орал в трубку, веря и не веря одновременно, что полукровка не врет… Не врет он… А как же известная присказка «Скажи мне полуправду, как полуэльф полуэльфу»?
— О братских чувствах… и прощении… — недовольно буркнула трубка, и я уверился, что со мной разговаривает действительно Паола, а не кто другой.
— Уважаемая Паола, попросите официанта постучать в дверь третьего кабинета… К вам должна подойти девушка, ну, вы помните…
— Помню, помню, — пробухтел недовольный голос Паолы, — совсем уж дуру из меня не надо делать… Ух ты!..
Тут Паола прибавила непечатное слово, но в ее голосе было столько неприкрытого восхищения, что понятно было: ничего экстраординарного не произошло — просто Паола Наташу увидела…
— Понятно, почему Петька влюбился… Будь я мужиком… — Говорят, женщины-тифлинги бисексуальны. А фэйри, интересно?
— Петр Андреич! — Голос Паолы в трубке сменился на мелодичное меццо-сопрано Наташи. — Я с вами встречусь, но только ради Сына Лиинуэля. Скатайте уже к вашему Бонсу — и галопом в «Оленину», третий кабинет — официанту скажете, проводит! Я тороплюсь, так что заранее предупреждаю: много времени вам уделить не смогу! Неизвестно еще, сколько времени с Бонсом провозитесь!!!
— Паола, Паола! Хватай Наташу и дуй сюда! — Я вырвал трубку из пальцев полукровки и орал в нее, как сумасшедший, но в ответ лишь длинные гудки — на той стороне трубку положили…
— Не надо криков, Петр Андреич! — Полуэльф был само спокойствие. — Конечно, вы можете рвануть прямо в «Оленину», но Наташа не станет с вами разговаривать, право слово… Вытащить ее оттуда силой вам тоже не удастся: после ночных событий, когда начался передел имущества Сливы, охрана «Оленины» не то что удвоена — утроена… Не проще ли, не создавая лишних проблем, быстренько съездить к Бонсу и с чистой совестью — в «Оленину»?
— Шантаж. Шантаж чистой воды. Единственно, что радует, — Семен глянул на меня, что называется, многозначительно, на несколько мгновений прикрыл глаза и подержал их закрытыми. — Если я правильно понимаю ситуацию, то мы с Сыном Лиинуэля — в «Черного дрозда», а Семен — в «Оленину». А что? Паола уже там. Ладно, так и сделаем.
Сойдя по сходням с хаус-бота Реймса, я наткнулся взглядом на знакомый «виллис» — именно в него я чуть не забросил гранату накануне, и именно он смылся задним ходом, едва завидев ребятишек Бонса. Только вместо четырех человек в машине сидел один водитель,
— Пожалуйте в машину, Петр Андреевич…
Полууважительно-полуиронично. Сын Лиинуэля пока не сбился с тональности ни разу. Держит себя в руках железно, не отнимешь.
— Зачем вам репутация выпивохи и игрока? — спросил я полукровку, пока мы ехали по безлюдным улицам утреннего Гуляйполя.
— Сперва ты работаешь на репутацию… Ну, дальше вы знаете… А если серьезно, у меня нет Силы отца, чтобы обеспечить сохранность коллекции. А охотников на нее много нашлось. Поэтому я предпочел, чтобы некоторые амулеты «разошлись» по самым разным направлениям… Это гораздо безопаснее, чтобы в разных руках, знаете ли, чем в одних, но не в тех, что нужно… Вот и разбежались амулетики…
— Бхут-арир, например? — невинно поинтересовался я, и Сын Лиинуэля вздрогнул.
— Страшная вещь, вы правы… Не дай боги, в дурных руках окажется… Да и в неплохих тоже! Один раз используешь — и привет!
— В каком смысле «привет»? — поинтересовался я с живейшим любопытством.
— А душа в ловушке окажется! Придется демону Ава-Адону служить как при жизни, так и после смерти… Ничего… я этот амулетик специально такому лоху из Твери проиграл, что его первый же патруль зацапает. Фонит амулет так, что мало не покажется!
— Я бы лучше в Великую выбросил, если уж такая дрянь, — заметил я, но Сын Лиинуэля только покачал головой, криво усмехаясь… Ему виднее, наверное…
Почему постоялый двор «Черный дрозд» назывался именно так, а не иначе, было непонятно. Черная клякса с красным клювом на вывеске заведения, может, и была похожа на дрозда, но только в том случае, если бы по нему проехали катком.
Внутри все было как везде… не совсем. Пахло свежим распилом сосны, и в глаза бросался яркий, незаветрившийся цвет бруса, которым общий зал трактира перегородили почти пополам. Небольшой такой заборчик, даже с калиткой. Теперь, насколько я понимаю, в трактире два отделения: для «чистых» и «нечистых». Во вновь образовавшемся «чистом» было всего несколько столиков, да и те были сдвинуты в один, широкий и длинный. Понятно: рыцарь Бонс Ингельмийский играет в барона. Обед у него теперь не просто «пойдем почавкаем», а «пир», то есть совместная трапеза с кнехтами. Трактирщик решился на такие изменения не от хорошей жизни: перед калиткой в «баронское» отделение стояли два устрашающего вида молодца с ружьями, а столики в «простой» части зала были густо украшены нечесаными бородами и безумными взглядами сторонников ревнителя старой веры. Сам Бонс наблюдался в одиночестве во главе стола в своем отделении. Судя по запаху, пил он кофе — дорогой и редкий для Великоречья напиток, на столе перед ним лежали его шашка, лакированная деревянная кобура с маузером и большая тарелка со сдобными булками разных видов. Орел! Нахохлился-то так почему?
Увидев нас с Сыном Лиинуэля, Бонс радостно замахал руками и громогласно отдал команду пропустить нас к нему.
— Здорово, Петя, сын Лиинуэля! Пришел-таки! С братом?
— Пришел… Знакомься, кстати, вот настоящий Сын Лиинуэля! — Я невежливо ткнул в своего спутника пальцем, поражаясь везучести Бонса. — А это рыцарь Бонс Ингельмийский. Потрещать нам надо…
Не знаю, как мои знакомцы, а мне доставило некое извращенное удовольствие представлять друг другу разумных, прекрасно знающих, что их имена — сплошная фикция.