Немая
Шрифт:
– Дарья Милановна, поблагодарить тебя хочу, за то, что к себе позвала. Я ведь в деньгах совсем не нуждаюсь. Только в людях. Поначалу легко согласился, а потом подумал, что под началом девицы служить стыдно будет. Но вижу, как ты ловко управляешься и боярынями, и девками своими. Без крика, без шума, без плети, а слушают тебя, как меня ранее служивые в сотне. – Я плечами пожала,
«Тётенька, дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде», отчего-то вспомнилось мне, хоть я и не была против того, чтобы ветеран при мастерской жил. Места в доме много. Жалко, что ли? Вон часть склада отгородить, уютную комнату обустроить – и пусть живёт человек. Мы присмотрим за стариком, всегда накормим горячим и свежим, скучать в одиночестве он точно не будет.
«А дом ваш куда? За ним же пригляд нужен» – пишу на досочке.
– Куда хошь! – отмахивается Мезислав. – Есть у тебя кто-то, кому жильё нужно?
Задумалась. А ведь есть! Фома у нас подрос настолько, что захотел под рукой Богдана Силыча дело расширить. Если нет в том районе, где бывший сотник проживает, лавки мясной, то почему бы и не переехать братишке. Пообещала поговорить и познакомить ветерана с хорошими людьми.
– Дашенька, ты как солнышко, на всех у тебя тепла хватает, – улыбнулся дед, когда я поведала ему о разговоре с бывшим сотником.
– Мне нетрудно, а людям во благо, и учителя хорошие у меня, – мысленно ответила чародею, погладив его по руке.
Так в трудах и хлопотах ещё год промелькнул. За временем особо не следила, радуясь приятным изменениям у друзей и близких.
Богдан Силыч помог Фоме оборудовать небольшой колбасный цех с коптильней и магазином в доме бывшего сотника, который он передал парню по дарственной. Теперь у мясника под рукой было два цеха. У Михея сын родился. Новоиспечённый папаша ходил гордый, как индюк. Но жену с младенцем обожал
Школа кружевниц Неёлы с монастырём, где девушка училась, не соперничает, но мастериц обучает дельных. Алёна помогает сестре со всем старанием.
Спальные комплекты приобрели такую известность среди дам, что даже купцы заморские начали покупать их. Сначала в подарок для своих женщин, а потом один решился партию на продажу заказать. Пытался уговорить меня не ставить магическую метку на бельё, дескать, не принято так у них, но я объяснила, что тогда цена будет дороже. В три раза. Согласился, и недавно первые двадцать комплектов, сшитых в моей мастерской, украшенных кружевом учениц Неёлы, отправились в дальние края радовать иноземных красавиц. Думаю, недалёк тот день, когда придётся проводить дополнительный набор работниц в эту мастерскую.
И вроде всё хорошо, только счастливой себя не чувствую. Ерофей стал реже заходить к нам в гости, оправдываясь занятостью. Поклоны иногда через деда передаёт и не называет меня больше «невестушкой». Понимаю, что он почти взрослый мужчина, что есть у него потребности физиологические, которые могут отвлекать от учёбы. А я даже целоваться с ним не могу. Поэтому не смешит меня больше притча, которую цитировала, радуясь вескому поводу отмахиваться от нежеланных женихов и назойливых свах. Всё больше чувствую себя тем самым ослом, который сдох, так и не выучившись богословию. Ибо кажется мне, что жениха у меня больше нет.
– Дурочка, нашла, из-за чего переживать. Тебе же всего шестнадцать лет, – успокаивал меня дед, с которым я как-то поделилась своей печалью. – У тебя вся жизнь впереди. Ерофей не последний мужчина в столице. Обязательно будет у тебя и большая любовь, и муж самый лучший, и умные, здоровые детки. Не торопись. Твоё от тебя не уйдёт.
Согласно киваю. Да, всего-навсего шестнадцать. Впереди много надежд и планов.
Но позволит ли проклятие, наложенное на меня неизвестно кем, обрести всё то, о чём мечтаю и чего хочу?
Конец первой книги. Продолжение следует…