Немецкая любовь Севы Васильева
Шрифт:
— Объяснил председателю месткома, по закону имеем право на его комнату? — не в первый раз напоминала мужу. — Месяц прошел, как уехал. Сообщил бы, ждать или останется у папочки? Мучаемся в неизвестности, а ты всё не сходишь в завком. Отдадут ордер на комнату, качай потом права.
— Никому ничего не отдадут, — лениво отвечал муж. — Вернется сосед. Нечего ему там делать. Обязательно вернется. Зря мылишься на комнату.
— Не уверена. Я бы минуты не колебалась, осталась. Что хорошего видим? Ты — инженер, а получаешь в десять раз меньше моей сестры с четырьмя классами.
— Я не торгую квашеной капустой.
Как обходились в бригаде без него, какими заботами жили друзья, завод, пока Севу развлекали в Германии, потом ему рассказали.
Обязанности бригадира передали его приятелю Сергею. Теперь он распределял заказы, помогал, если у кого-то что-то ломалось. За исключением нескольких молоденьких выпускниц ПТУ, большинство в бригаде работали давно, сами справлялись с поломками. Помощь Сергея требовалась редко, и он, как все, работал на своем станке. Отвлекали молодые. Вторую смену хандрил станок Нади.
— Руки — крюки, вот и летят свёрла! Первый день встала за станок? — возмущался он. — Все о Всеволоде Ивановиче думаешь?
— При нем станок всю смену тянул.
— Кайфует наш Всеволод Иванович у немцев, а у тебя сверла летят.
На помощь бригадиру подходит Володя, работающий на таком же станке. Вместе они разбирают управляющее устройство станка с программным управлением.
— Здесь точная механика — электроника, а ты как на обычном токарном, силой пытаешься, — выговаривает он Наде.
— Правильно закрепить сверло никак не научится, — ворчит Сергей.
— Ждешь, вернётся Севка в нашу дыру? Я бы остался, — заметил Володя.
— Если оставят.
— Плохо думаете о Всеволоде Ивановиче, — заступилась за бригадира влюбленная Надя.
Несмотря на холодок в их отношениях, Надя продолжала надеяться, что они поженятся. После ухода жены, он ни с кем, кроме неё не встречался.
***
Далеко в Германии, Сева в эти минуты был на одном из отцовских предприятий — заводе фармацевтического оборудования. Сопровождаемый руководством и Амалией, отец показывал Севе завод. Чистота, автоматика поразили, но советское воспитание не позволили открыто выразить восторг. По его просьбе посетили инструментальный цех, — знакомое производство, здесь Сева не сдержался и высказался.
— У нас в цехе похожие станки. Порядка и чистоты в цехе меньше, вместо голых девиц портреты партийных вождей. — Сева обратил внимание, на большинстве рабочих местах красуются цветные календари, картинки с одетыми и раздетыми красавицами, тут же банки с пивом, бутылки "Колы". Увидев большое начальство, никто не поспешил прятать их.
— Пиво в рабочее время? — удивился он.
— Когда в меру, стимулирует, — объяснил г-н фон Клуге.
Внимание Севы привлек фрезеровщик, обрабатывающий двойную шестерню, и он подошел ближе.
— Можно посмотреть?
Амалия перевела одному из сопровождающих, станок остановили. Сева самостоятельно вынул из патрона фрезу, осмотрел.
— Такие отверстия у нас обрабатывают одновременно в двух плоскостях.
— Скажу технологу, — согласился инженер, не спуская глаз с г-на фон Клуге. А отец доволен, сын заинтересовался его делом.
— И еще, если уменьшить угол заточки, можно увеличить скорость резания.
Г-н Клуге с интересом прислушивался к Севе. Амалия перевела и это замечание, специалисты снова подобострастно закивали, обещали подумать.
В следующем цехе, разорвав кольцо сопровождающих отца, к нему прорвался молодой рабочий азиатской наружности, залепетал что-то по-своему. Его грубо оттеснили.
— Потом, потом разберемся, — объяснил один из представителей администрации. Сам г-н фон Клуге, увлекая за собой Севу, невозмутимо шествовал дальше, не удосужившись спросить, кто и чего хотел. Сева вопросительно посмотрел на Амалию, и она пояснила:
— Турецкий рабочий. Нарушает дисциплину.
Отец, поняв, о чем речь, прибавил:
— Вынуждены держать иностранных рабочих.
— Чего хотел? — полюбопытствовал Сева.
— Служба кадров разберется. У отца нет времени выслушивать каждого рабочего иностранца, — пояснила Амалия.
В инженерном центре Севу поразило множество электронно-вычислительных машин — ЭВМ — огромных тогдашних компьютеров, и симпатичные девушки, работающие за ними.
— Столько девушек, на что тогда вычислительные машины? — не понял он. Отец и один из администраторов постарались популярно объяснить. Амалия не разобралась в технических терминах, и перевела так, что Сева совсем ничего не понял.
На обратном пути отец со специалистами и переводчица приотстали, а Сева опять остановился на участке, где успел показать себя. На клочке бумаги набросал схему фрезы с измененным углом и показал фрезеровщику, с которым общался. Их обступили другие станочники. С помощью жестов и чертежа Сева старался растолковать свою идею. Немцы поняли одно — предлагает что-то изменить. Нашелся станочник, знающий несколько русских слов.
— Россия?.. Оч — чень карошо… фройндшафт, рот фронт!.. Кароший человек, не сунь нос в чужой дело.
Кто-то ему шепчет, что Сева родственник директора, и он виновато смолкает. До Севы не сразу дошло, что он не в родном цехе, любые изменения вряд ли на пользу станочнику. Улыбнулся, демонстративно порвал бумажку с чертежом, показал свои рабочие руки и несколько раз повторил:
— Ich bin auch Arbeiter und zwar Dreher. (Я тоже рабочий, токарь). В это время подошла Амалия.
— Вот ты где, я с ног сбилась в поисках! Отец ждет тебя.
Прежде чем уйти, Сева успел дружески пожать руки нескольким рабочим и улыбнуться.