Немецкая машина футбола
Шрифт:
Однако широкой поддержки представленная им повестка дня по-прежнему не получала. Быть может, время было выбрано не самое удачное. Правительство канцлера социал-демократа Герхарда Шрёдера, который пришел к власти в 1998-м после 18 лет консерватизма при Гельмуте Коле, едва держалось на ногах. Шрёдер реформировал систему государственных пособий и положения о занятости, провел либерализацию устаревшего закона о гражданстве, чтобы упростить интеграцию иностранцев в немецкое общество. Шрёдер и Клинсманн вместе путешествовали по миру в поисках голосов в поддержку заявки Германии на проведение ЧМ-2006 на стыке веков, и швабу удалось убедить политика, неравнодушного к футболу, что турнир предоставит стране возможность «иначе представить Германию как бренд» на международном уровне. К лету 2005-го, впрочем, страна устала от модернизации Шрёдера.
S"uddeutsche спросила у Клинсманна, как далеко он готов зайти в своих попытках «снести всю конструкцию до основания» за год до старта Чемпионата мира. Его ответы звучали настораживающе. «Нужно подвергнуть сомнению все наши устоявшиеся ритуалы и привычки, и не только в футболе. Бояться тут нечего. Реформирование – не тот процесс, который происходит эпизодами. Реформа должна быть перманентной. Не просто изменениями перед Чемпионатом мира, но и после него». Немцы, добавлял он, с большим трудом мирились с этим, поскольку верили, что все эти процессы зависят только от лидеров. «В реальности же такой взгляд на вещи – одна из главных причин возникновения проблем. Целью должно быть создание структуры, которая работала бы независимо [от лидеров]. Иначе в приоритете опять будут эгоизм, тщеславие и жульничество ради должностей».
Третье место на Кубке конфедераций, репетиции Чемпионата мира наконец породило небольшой всплеск эйфории. Его молодая, обновленная Германия играла быстро и с азартом, а в Бастиане Швайнштайгере и Лукасе Подольски люди увидели парочку беспечных сорвиголов, которых чествовали, как первый немецкий футбольный бой-бенд. В обороне, впрочем, необстрелянные юнцы вроде Роберта Хута из «Челси» и Пера Мертезакера («Ганновер-96») с большим трудом справлялись с рискованной стратегией с упором на восторженный атакующий футбол, который временами шел курсом безрассудной несдержанности.
Его Германия, игравшая по схеме 4–4–2, практиковала кавалерийский, односторонний, то есть исключительно атакующий, стиль игры, который напоминал тот, что так нравился Клинсманну-игроку в бытность выступлений за «Тоттенхэм» в Премьер-лиге. Каждая возможность использовалась для атаки большим числом игроков. И точно так же любая потеря мяча служила приглашением сопернику перебегать «высокую» линию обороны, которая располагалась неподалеку от центральной линии без какого-либо прикрытия. Вытекающие из этого спектакли на поле общественность находила в равной степени веселыми и тревожными. Спустя полдесятилетия после того, как террористические атаки 11 сентября сбили градус «Spasskultur» (культуры веселья), всеобщего праздника новых и популярных явлений, стоявшего в оппозиции к строгости, безликости и политическому консерватизму в Германии, его команда возвращала в футбол страсть и веселье.
Беккенбауэр заявил, что «никто не имеет права критиковать Юргена Клинсманна» – ни больше ни меньше, причем сделал это в своей колонке для Bild. Но, как это зачастую бывает, пройдет совсем немного времени, и der Kaiser будет противоречить сам себе, когда начнёт осуждать ротацию вратарей и вступится за вратаря «Баварии» Кана, который проигрывал конкуренцию своему недругу из «Арсенала». «Клинсманн уклоняется от принятия решения, – сказал Беккенбауэр после поражения 0:2 в Словакии в сентябре. – Меня сводит с ума мысль о том, что лучший голкипер мира играет в гольф, когда его сборная проводит международный матч. Как защита должна привыкнуть к такой смене вратарей?»
Возгласы неудовольствия достигли крещендо в марте 2006-го, за три месяца до старта Чемпионата мира, после того как манншафт проиграла в товарищеском матче во Флоренции своим принципиальным соперникам итальянцам со счетом 1:4. Анализ случившейся катастрофы в исполнении FAZ – «Германия превращается в футбольного карлика, она являет собой печальное зрелище» – был одним из немногих более-менее взвешенных вердиктов. Игра против будущих чемпионов мира, команды Марчелло Липпи, получилась столь пугающе абсурдной, что эксперт Штефан Эффенберг, бывший игрок «Баварии» и сборной Германии, посчитал, что Клинсманну необходимо подать в отставку и дать возможность Оттмару Хитцфельду готовить команду к Чемпионату мира: «Это привнесёт мир и стабильность в команду». «Клинсманн, который уже показал свою самовлюбленность, будучи игроком… мечтатель, одиночка, он в большей степени гуру, нежели настоящий стратег», – писал журнал Focus. «Он выгоняет опытных профессионалов из команды и выбивает из колеи молодежь… Он мог поискать помощи у опытных тренеров Бундеслиги, но хотел все сделать сам. Новичок в профессии, убежденный, что он знает все и вся, – опасная смесь».
Пауль Брайтнер призывал к полномасштабной тактической контрреволюции и возвращении в схему команды «чистильщика» на матчи группового этапа в июне. «Чем ближе старт Чемпионата мира, тем сильнее хаос в национальной команде», стрелял из укрытия Маттеус. Bild пошла на убийство, обвинив «Grinsi-Klinsi» (от глагола «grinsen» – «ухмыляться») в том, что он горделиво усмехается, грозя опустошением и погибелью немецким мечтам о Кубке мира. Его выбор нетрадиционного красного цвета для выездной формы, цвета, который должен был олицетворять страсть и агрессию, осмеяли, посчитав это уловкой человека, подверженного суевериям. Несколько излишне нетерпеливых членов Бундестага даже угрожали ему трибуналом на слушаниях в парламентском комитете.
Удаленность Клинсманна от Германии – он по-прежнему жил в Калифорнии и прилетал в расположение сборной только на матчи – еще сильнее раздуло огонь недовольства по отношению к нему в стране. Через два дня после поражения от Италии он вновь улетел домой в Америку, оставив в Европе разъяренного Беккенбауэра. «Это лишь вопрос хороших манер, – грохотал глава оргкомитета Чемпионата мира после того, как Клинсманн пропустил семинар тренеров стран – участниц турнира в Дюссельдорфе, – теперь мы должны сами подмести разбитые осколки». Колкость получила резонанс. Беккенбауэр вырос в рабочем районе Мюнхена Гизинге, прозванном «кварталом разбитых стекол» по причине того, что многие дома там пострадали от бомбежек во время Второй мировой войны. «Позор, что тренер «наслаждается калифорнийским солнцем», пока футбольная нация сильно страдает, – лаяла Bild. – Будет лучше, если он там и останется».
Клинсманн вспоминает самый мрачный час своей карьеры в сборной с кривой усмешкой на устах: «Напряжение было серьезным. Мы знали, что происходит на заднем плане. Были люди, хотевшие покончить с проектом навсегда. Но эмоциональный окрас этих дебатов показал важность поднятой темы, показал, как люди обеспокоены в Германии. Все считают, что национальная команда – это их команда. Если задуматься, это очень положительный момент на самом деле. Без этого чувства собственности не думаю, что нам удалось бы оседлать эту волну эйфории и добиться того, чтобы команда начала играть в тот футбол, который хотели видеть люди». Следовало ли ему больше времени проводить в Германии, чтобы лишить критиков самого очевидного их козыря против него? «Нет. Для меня было очень важно всегда иметь возможность улететь домой [в перерывы между матчами], что мне не нужно было сидеть в офисе во Франкфурте и заниматься мелкими, не имеющими отношения к делу вопросами вроде того, кто возглавляет сборные U18 или U19, – говорит Клинсманн. – Взгляд со стороны, с дистанции позволял мне поступательно вносить изменения с минимальными помехами».
«Сегодня самолет домой?» – радостно вопрошала Bild незадолго до матча против сборной США в Дортмунде три недели спустя. Германия победила 4:1 в матче с командой, которая не выставила на поле лучших игроков, поскольку матч игрался не в официально означенный ФИФА день. Клинсманн и Bild объявили перемирие. Его работа была уже, по сути, окончена ко времени начала Чемпионата мира, говорит он скромно. «Игроки поняли, что теперь они сами должны пройти через этот процесс, что они должны верить в него и в самих себя, чтобы суметь написать новую страницу в истории». И они написали, став самыми популярными в народе лузерами, каких только видела страна.