Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945

Мейер Курт

Стратегическая цель зимнего наступления русских и его поэтапность были совершенно очевидны. Выдвижение ударных группировок было синхронизировано, так что рубеж обороны немцев – главным образом протянувшийся с юга к северо-западу – был атакован с флангов, взломан и по частям отрезан каждой из ударных группировок.

В соответствии с планом операция велась на территории южнее Сталинграда до возвышенностей у Орла. Результаты не заставили себя ждать. Вслед за разгромом 6-й немецкой, 3-й и 4-й румынских, 8-й итальянской и 2-й венгерской армий был прорван и немецкий фронт к северо-западу – на ширину более 500 километров – между Славянском и районом к северу от Курска. Армии двух советских армейских

группировок неуклонно продвигались в западном направлении.

Цель операции, развал Восточного фронта немцев, похоже, была достигнута на его южном участке.

Ставка Верховного главнокомандования русских объявила следующей целью наступления Днепр. Они не считались с измотанностью войск, с растущими проблемами снабжения, с потерями, понесенными в ходе наступления. Казалось, что командование русских мало волновало, что лишь часть их артиллерии успевала за быстрым наступлением и что стрелковые части почти полностью состояли из только что мобилизованных гражданских лиц. Артиллерия почти не использовалась, а укомплектованность подразделений обеспечивалась за счет мобилизации неподготовленных и плохо вооруженных призывников.

С другой стороны, значительное численное превосходство Красной армии было достигнуто в результате потери немецким командованием пяти германских и союзных армий. Предполагалось, что большая масса наступающих советских войск одержит верх над намного уступающих ей в числе остатках немецких войск, оборонявшихся на южном участке советско-германского фронта.

Однако решающим фактором стало то, что советское командование упустило кульминационный момент своего наступления. А он наступил, видимо, на Северском Донце. Части тылового обеспечения и наземные службы военно-воздушных сил Красной армии вынуждены были пасовать перед огромными расстояниями в условиях зимней кампании; боевая мощь ударных группировок была растрачена в ходе наступательных боев на глубину в несколько сотен километров.

Превосходство германской системы командования и управления, как и превосходство германских боевых частей, следовательно, могло иметь решающее значение, несмотря на большой численный перевес противника. Моторизованный корпус СС, состоящий из 1-й гренадерской моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», 2-й гренадерской моторизованной дивизии СС «Рейх» и 3-й моторизованной дивизии СС «Мертвая голова», сыграл в этот решающий момент основную роль. (В наших источниках их часто называют танковыми дивизиями, хотя официально они стали называться танковыми с октября 1943 года. – Ред.)

Сражение за Харьков

К концу января 1943 года русские достигли рубежа на Северском Донце и его притоках: Ворошиловград (Луганск) – Старобельск – Валуйки – Старый Оскол. Они подтягивали свои части для дальнейшего наступления на запад. Что касается наших сил, то 320-я пехотная дивизия находилась в Сватово; 298-я пехотная дивизия после того, как была сильно потрепана во время отступления, доукомплектовывалась в Купянске; части гренадерской моторизованной дивизии «Великая Германия» оборонялись к западу от Валуек; а в районе Корочи корпус особого назначения Крамера собирал остатки потрепанных немецких и венгерских войск, отходивших с верховьев Дона.

Между соединениями германских войск образовались огромные бреши. Командовать 8-й итальянской армией (остатками. – Ред.) был назначен германский генерал. К этому времени моторизованный корпус СС с его подразделениями, основные силы гренадерской моторизованной дивизии СС «Рейх» и ударные подразделения 1-й гренадерской моторизованной дивизии «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» уже прибыли в район Харькова. Дивизия «Лейбштандарт» расположилась по обе стороны от Чугуева на реке Северский Донец.

Решение штаба главного командования вооруженных сил задействовать моторизованный корпус СС в массированной контратаке после его перегруппировки было расстроено стремительным наступлением советских войск. Сначала нужно было предотвратить прорыв в район дислокации корпуса. Части гренадерской моторизованной дивизии «Рейх» были выдвинуты вперед для прикрытия района к западу от Валуек.

Глубокие сугробы и сильный мороз препятствовали продвижению подразделений. Мы выгрузились к востоку от Харькова, и батальон получил приказ создать плацдарм у Чугуева и установить контакт с 298-й пехотной дивизией. За многие годы у нас выработалась привычка не обсуждать приказы, которые кажутся невыполнимыми, и не считаться с превосходящими силами противника. Обычные стандарты для ведения этой войны уже не годились. От германских солдат ожидали проявления поистине феноменальных способностей. Нас не удивляло, когда предполагалось, что «Лейбштандарт» должна оборонять фронт шириной 90 километров (!) и сорвать наступление 6-й русской армии! (Численность любой советской полевой армии была в несколько раз меньше, чем германской; кроме того, наступавшие здесь советские войска имели большой некомплект как в личном составе, так и в технике. Наносившие контрудар под Харьковом немцы превосходили наши войска здесь в людях в два раза, в танках – еще больше. – Рей.)

Толстые доски трещали под весом бронемашин, осторожно двигавшихся по длинному деревянному мосту через Северский Донец у Чугуева. Я вел свой батальон на старые русские позиции зимних боев 1941/42 года. Они протянулись вдоль Донца, и я, таким образом, избавил своих солдат от необходимости рыть новые окопы в мерзлой земле. Через снежные пространства к нам периодически выходили группы из остатков разгромленных итальянских частей. Со стороны Купянска к реке вышли отдельные подразделения германского обоза с ранеными немецкими солдатами и полуголодными лошадьми. Отступавшие солдаты молча протащились через мост. Они уже не годились для ведения боевых действий.

Батальон должен был прикрывать фронт шириной примерно 10 километров, и, кроме того, две роты должны были помогать выходу из боя 298-й пехотной дивизии в Купянске. 298-я пехотная дивизия отчаянно сражалась против превосходящих сил русских и отступала через этот город. 2-я рота 1-го разведбатальона СС под командованием оберштурмфюрера СС Вейзера вела бои к северу от Купянска у Двуречной и в данный момент пробивалась в Купянск. Сплошной линии немецкого фронта больше не существовало. Ситуация продолжала неумолимо ухудшаться.

Созданные немцами опорные пункты были охвачены с флангов и отрезаны от коммуникаций превосходящими силами русских. Снежные заносы на сильно пересеченной местности делали ведение боевых действий почти невозможным и вынуждали германские войска передвигаться по немногим проходимым дорогам. Артиллерия застревала на подъемах; ее невозможно было тащить ни тягачами, ни лошадьми. Обледеневшие дороги были гладкими, как стекло. Ознакомление с обстановкой по карте и посещение на месте частей 298-й пехотной дивизии привели меня к выводу, что позиция дивизии стала незащищенной и будет смята самое позднее через двадцать четыре часа. А через несколько дней русские атакуют мой батальон и попытаются захватить переправу у Чугуева. Рота Книттеля осталась с 298-й пехотной дивизией. Она должна была вести арьергардные бои, используя свои бронемашины, на дороге, а затем вернуться в свой батальон на позиции к востоку от Северского Донца. Я возвратился в батальон в сумерках и обнаружил в его расположении множество отставших от своих частей немецких солдат. Они были страшно довольны тем, что смогли присоединиться к германской части.