Немецкий мальчик
Шрифт:
— Уехали в отель. Все было уже спланировано… Ладно, уже неважно. — Элизабет взяла у мужа пальто и повесила на вешалку в прихожей.
— Прекрасно выглядишь! — как обычно, похвалил Джордж.
— Вовсе не прекрасно, — поцеловав его, возразила Элизабет. — Тебе нужно глаза проверить.
Внезапно она обрадовалась, что Джордж не встретился с Карен, Артуром и их белокурым ангелочком Штефаном. По доброте душевной он мог не заметить контраста, но Элизабет было бы его жаль, сам седой и невзрачный, дом убогий, неряха жена и мальчик, который ему не сын. Откровенно
Теперь Элизабет поняла, что невнимательно читала письма. Карен намеренно не уточняла, где они остановятся, а Элизабет ошиблась, домыслив, что сестре будет удобнее у них с Джорджем. На самом деле Карен приехала к Майклу, она все затеяла ради него.
Элизабет чистила шляпу, Джордж, негромко насвистывая, взял почту со столика в прихожей. При муже Элизабет, как всегда, заставит себя забыть о Майкле.
О Карен она сегодня тоже забудет.
Вместо того чтобы заняться письмами, Джордж наблюдал за ней, и Элизабет отвернулась. Неприятный осадок от встречи с сестрой до сих пор не исчез, Джордж наверняка почувствует неладное. Непросто, когда тебя читают как книгу и тонко чувствуют твое настроение!
— Ужин пока не готов. Налить тебе чаю?
— Пойду принесу еще угля. Вечер будет холодный.
Джордж снова надел ботинки. Элизабет было стыдно, что она переживает из-за Карен, а порой тоскует по Майклу. Джордж занял в ее душе место, некогда принадлежавшее сестре, и любил ее так, как вряд ли смог бы Майкл.
Вечер пройдет тихо и мирно: Джордж будет листать газету и писать письма, которые завтра напечатает его секретарь, а Элизабет включит радио и займется штопкой или вязанием.
Потом они лягут на большую старую кровать, Джордж нежно поцелует ее и скажет, что все хорошо. Когда он заснет, Элизабет скользнет к нему в теплую ямку, продавленную в матрасе, — до утра из нее не выбраться, слишком глубокая — и сможет поверить, что поступила правильно, и со временем все встанет на свои места.
Утро выдалось солнечное, поля овевал свежий морской ветер. Карен приехала одна ровно в десять.
— А где Штефан? — спросила Элизабет.
— Хеде повезла его на пляж.
— Хеде?
— Она наша Kindermadchen.Как же это переводится? Ах да, няня! Штефан ее обожает.
— Я знаю, кто такая Хеде, — покачала головой Элизабет, — просто Штефан мог бы поехать с нами. Его же скоро увезут, когда я теперь его увижу?
— Зато мы сможем побыть вдвоем, — возразила Карен. — И делать, что захотим.
— Мы и при Штефане делали бы, что захотим.
— А где Рейчел работает? — полюбопытствовала Карен. — Давай устроим ей сюрприз!
— В Фолкстоне. Придется ехать на автобусе. Ты не против? — Когда-то Элизабет и не подумала бы задавать сестре такие вопросы.
В автобусе Карен без умолку трещала о новом доме, который больше мюнхенского и с видом на горы.
Дорога была совсем узкой. Живые изгороди царапали
В Фолкстоне сестры отыскали магазин, где работала Рейчел.
— Guten Morgen, meine Damen, — поприветствовала продавщиц Карен. Те не на шутку перепугались.
— Только посмотри на себя! — воскликнула Рейчел, сжимая Карен в объятиях. — Картинка, настоящая картинка!
— Приглашаю вас обеих на ланч, — объявила Карен. — Но раз уж мы здесь, хочу купить Элизабет платье. Нет, лучше два!
— Спасибо, Карен, но, в самом деле, не стоит.
Карен, однако, настояла на своем — сняла с кронштейнов с десяток платьев и пестрым ворохом сунула Элизабет. Кремовые, желтые, голубые — ни одно практичным не назовешь. Сперва Элизабет стеснялась, еще бы, она стоит в кабинке в одном белье, а Карен с Рейчел то и дело заглядывают, одергивают ей подол, расправляют складки, потом отступают на пару шагов и оценивают. Если им нравилось, Элизабет выходила в зал показаться другим продавщицам. Вскоре это превратилось в занятную игру, Элизабет с удовольствием крутилась перед зеркалом и выслушивала все, что ей говорили.
— Не магазин, а благотворительный базар! — ворчала Рейчел. — Карен, если что-нибудь не купишь, вышвырну обеих, и черт с ним, с ланчем!
Карен повесила на руку несколько платьев.
— Берем это и это, — объявила она. — И обязательно вот это.
— Нет, Карен! — запротестовала Элизабет. — Они прекрасны, но я не буду их носить, разве только хлопковое…
Карен ее не слушала.
— Вдруг в Лондон выберешься или куда-нибудь с Джорджем поужинать. А сегодня ради меня, пожалуйста, надень вот это. — Она протянула Элизабет синий креповый костюм. Мягкая ткань плотно облегала тело. — Джорджу ты в нем обязательно понравишься!
«Джорджу я всякая нравлюсь», — едва не вырвалось у Элизабет.
Девушки шли мимо «Лис Клифф Холла» и на променаде решили сфотографироваться. «Ну, красавицы, обнимитесь!» — закричал фотограф, сунув голову под черную ткань. Они засмеялись и прильнули друг к другу. Потом Карен написала на карточке название отеля и вручила фотографу.
— Доставьте в трех экземплярах, если снимки выйдут хорошие. И поторопитесь, я в Англии ненадолго. (Фотограф кивнул, подождал.) Мой муж вам заплатит, — прибавила Карен.
— Ну надо же, — сказала Рейчел, когда фотограф отошел, — когда ты успела стать царицей Савской?
Для ланча выбрали кафе с видом на Английский канал. Карен с Рейчел болтали, а Элизабет смотрела на лодки, слушала чаек и дребезжание окон на сильном ветру.
— Как Майкл? — неожиданно спросила Карен. — Где он сейчас живет?
— Завтра в Рае ярмарка, давайте съездим, — предложила Элизабет, но ее не услышали, потому что Рейчел как раз ответила:
— На мысе Дандженесс.
— Надо бы его навестить.