Немезида
Шрифт:
Как и Вачук, Пелусия сформировалась после Великой войны. Высокомерный король Серубеля наградил своего старшего генерала за его выдающиеся достижения, проявленные на поле боя, и преподнёс ему в подарок побережье Пелусии — просторные земли, тянущиеся вдоль берега огромного северного океана. Хотя Пелусия в основном держится в стороне, она находится в относительно дружеских отношениях с Серубелем. Если Тарик не ошибается, мать принцессы Магары родом из Пелусии. Сейчас жители этого королевства знамениты своими навыками строения кораблей и других морских сооружений, а само королевство торгует в основном со странами по другую сторону океана, хотя большинство еды, производимой рыбными фермами Пелусии,
И, конечно, ледяное королевство Хемут, которое основала лишь одна семья, желавшая улучшить качество жизни, слишком долго пытаясь выжить под гнётом короля Серубеля. Кажется, его звали Сумасшедшим королём, вспоминает Тарик. Он намеренно морил людей голодом, и регулярно скармливал их Скалдингам, своим любимым огнедышащим Змеям, просто для развлечения. Клан Хемут, весьма немаленький на тот момент, ухватился за возможность, которую другие люди либо не видели, либо были недостаточно для этого храбры: сделать ледяные земли местом отдыха для других королевств. Поначалу успехи были небольшими, многие скончались от тяжёлых условий ледяной местности, но, в конце концов, они смогли освоить дикую территорию. В конечном итоге, множество торговцев из соседних королевств предпочли возвращению домой, жизнь в ледяном раю, где вот уже долгое время им от отдыхающих перепадали несметные богатства.
На самом деле, люди из высшего класса в Теории частенько наведывается в королевство Хемут, чтобы отдохнуть и развлечься, когда летняя жара уж слишком их обжигает. Они платят за свои поездки спекторием, который поддерживает тепло и уют в пещерах Хемута.
Что же случится, если спекторий не останется, и высшему классу будет нечем торговать?
— Если Высшие будут несчастны, — говорит Тарик скорее себе, чем Сетосу, — или почувствуют угрозу, они уйдут, забрав с собой свои богатства, на которых держится вся наша экономика. И я никак не смогу их остановить. Мало того, что цена на спекторий взлетела с того момента, как Серубель прекратил торговлю. Сейчас только Высшие могут его себе позволить, и то жалуются на повышение цен.
Сетос фыркает.
— А на что они вообще не жалуются?
Тарик вздыхает.
— Список получится маленький, брат.
Сетос спрыгивает с перил и потягивается. Он очень вырос за годы, проведённые в Лицее. Хотя ему только пятнадцать, его фигура походит скорее на тело мужчины, чем мальчика.
— Мне нужно вернуться к моим учителям Маджаи. Я скучаю по своим ежедневным победам. А ты скучен, как всегда.
— Ты имеешь в виду, я занят, как всегда.
Сетос пожимает плечами и направляется к двери.
— Ты ведь подумаешь над тем, чтобы разрешить мне ходить в гарем, правда?
— Передай наставникам мои наилучшие пожелания, Сетос.
7. СЕПОРА
История спектория никогда не записывалась из-за страха, что запись попадёт в плохие руки. Дар пропускает одно поколение и проявляется в следующем, а его история уже всегда передавалась дальше самими Создателями. Она пересказывается устно, являясь своего рода обрядом посвящения бедняги, наследовавшего дар от своего предка. Если верить моему дедушке, она звучит так.
Несколько сотен лет назад, после того как пять королевств разделились, и каждое пошло своим путём, мальчика из королевской семьи Серубеля — совсем ещё младенца — нашли в кроватке, покрытого сияющей жидкостью. Няня вытерла его и сообщила обо всём королю и королеве, но её история была такой сумасбродной, что те не поняли ни слова, уволили женщину, а взамен наняли другую няню. Следующей ночью случилось то же самое, но это обнаружили только, когда королева нашла своего ребёнка: пугающий её светящийся камень приклеил ребёнка к постели, а камень освещал комнату ярче нескольких сотен свечей. Она отнесла сына к королю, который сразу понял, что нужно делать. Говорят, что им пришлось аккуратно отсоединять камень от маленького тельца.
В частной крытой повозке они втроем, с несколькими стражами, отправились в путь, пересекли Пустынную долину, песчаную пустыню и, наконец, прибыли в город Аньяр. Там они искали помощь в Лицеи Одарённых, самых творческих и образованных мужчин и женщин во всех пяти королевствах.
Король Серубеля совещался с блистательными умами по поводу камня, который отбили от тела его маленького сына. Здесь важно заметить, что король был очень осторожен, и никогда не открывал Одарённым происхождение камня, боясь, что его сына будут считать проклятым, уродцем и негодным, чтобы принять королевскую власть. Иначе зачем камень сковал ребенка во сне? Почти сразу Одарённые объявили камень живым элементом и назвали спекторий, так как он сиял спектром всех цветов радуги. Они не только попросили оставить им привезенный серубелиянцами спекторий, но и потребовали привезти еще. Но король был слишком сбит с толку, чтобы предложить им помощь.
После возвращения короля и его семьи из Теории, король принялся внимательно наблюдать за сыном. Всю ночь он сидел в его комнате, стараясь не уснуть, чтобы оградить ребенка от проклятья, которое приходит ночью, освещает комнату и припаивает ребенка к шелковым простыням. В одну из таких ночей он понял, что не проклятье или дух атакуют его сына, а сам ребенок производит спекторий! Он сочился из ладоней младенца во время сна, засыхая коркой и сверкая, как солнце в полдень.
Король вздохнул от облечения, однако он не забыл просьбу Одарённых привезти им ещё больше сверкающего спектория. Так король начал проводить все больше и больше времени со своим сыном, наблюдая за его страданиями, а затем научил сына контролировать свой дар.
Так ребёнок стал первым Создателем.
Приходя в сознание, и вновь теряя его, я думаю об этой истории, и пытаюсь выяснить, не просочился ли мой драгоценный спекторий, пока я была в обмороке.
Первое, что я замечаю, придя в себя, это приближающуюся ночь, надвигающуюся на пустыню, как тихий призрак. Второе, что мои руки связаны за спиной, и я сижу прямо. Потом, что мой левый глаз не открывается и сильно болит. Через несколько мгновений я начинаю вспоминать. Река. Всплеск. Большой мужчина, чье тело закрыло солнце. Его кулак, занесенный над головой.
Больше ничего. И к моему облегчению я чувствую слабость и головокружение, верный признак того, что я вовремя обморока ничего не создавала.
Я из прошлого возвращаюсь в настоящее. Человек с реки развел костер и сидит напротив меня, наблюдая за мной с самодовольной ухмылкой. В блеске пламени я вижу то, что раньше скрывала тень: мужчина удивительно уродлив. Мой учитель Алдон всегда говорил, что красота есть во всем, что вещи уродливые снаружи могут быть интересными. Но этот бедный человек просто безнадежно уродлив. Каждая черта его лица несет, по меньшей мере, один существенный изъян. У него не хватает двух верхних зубов, а те, что остались внизу, частично почернели. Ради него самого я надеюсь, что это всего лишь тени от костра. Его веки обвисли, как будто кожа его щек тает, а один глаз выглядит так, будто смотрит в другую сторону. Нос у него, как картошка, и даже отсюда я вижу расширенные поры, и грязь, что забилась в них. Судя по одежде, он явно теорианец; на нём одета только белая льняная набедренная повязка — так называемый шендит, который совсем не красит его большой и довольно волосатый живот.