Немезида
Шрифт:
Сай поднимает голову.
— Мне только тринадцать, Ваше Величество. Но иногда возраст не помеха, как Вы, возможно, и сами знаете.
Умён. И храбр. Пожалуй, Тарик считает Сая забавным, и это больше, чем он может сказать о ком-либо ещё из сегодняшних гостей. Они приходили лишь ради конфликта в торговой сделке, ради спора об уместном приданом при помолвке, ради перебранки о границах. Уединённый разговор с юным Лекарем, несомненно, гарантирует интересное окончание этого скучного дня.
— Стража, проводите его, пожалуйста, в мои дневные покои.
— Благодарю, мой король, — стража уводит Сай из зала, пока тот ещё низко кланяется.
Остаток полудня мучительно тянется, а интерес Тарика к юному Лекарю Саю всё возрастает. В таком-то возрасте ему ещё далеко от завершения обучения в Лицее, и даже если бы он его окончил, то лишь верховные наставники Лицея могут приходить к королю с неотложными вопросами. Тот факт, что к нему пришёл Лекарь-ученик, чуть не заставляет Тарика вскочить с маленького трона.
Нужно уладить столько мелких и похожих друг на друга дел, начиная от улаживания скандала, затеянного торговцем после кражи курицы, до обвинения в супружеской измене одного относительно богатого человека из высшего класса, и, заканчивая послом из ледяного королевства Хемут, продлившим визит короля Анкора и его дочери, который, скорее всего, окажется плохо замаскированным предложением о помолвке между самим Тариком и принцессой Тюлль. При этой мысли Тарика выворачивает наизнанку, прежде всего потому, что оживился Рашиди, когда объявлял о после. Сперва Сетос, а теперь и Рашиди, все подталкивали его к женитьбе. Как будто у него и без того мало проблем, которыми его атаковали здесь на суде. Не то, что бы все случаи неинтересны, но разве все они требуют внимания короля? Тарик решает обсудить этот вопрос с Рашиди после того, как закончится прием. Конечно же, можно назначить совет решать такие обыденные вопросы, тогда он сможет проявить внимание к более важным. На самом деле, все сегодняшние прошения бледнеют по сравнению с тем, что тринадцатилетний Целитель имел мужество попросить о встречи наедине.
После приема, ближе к концу дня, кода время ужинать, Тарик вновь находит дело, которое считает важнее еды. Он так быстро идёт по коридору, что Рашиди не поспевает за ним и ему приходится несколько раз притормозить, чтобы тот шёл с ним в ногу.
— Возможно, мы могли бы переместить ваши личные дневные покои ближе к тронному залу, Ваше Величество, — предлагает сухо Рашиди. — Если вы намереваетесь чаще принимать подростков.
— Вам ни капельки не интересно, что он скажет?
— Он нарушил традицию, явившись на суд, Ваше Величество. Что может быть настолько важным, что об этом нельзя сообщать своим наставникам?
— Давайте выясним, а? — отвечает Тарик, открывая двойные двери в свои покои. Он подаёт знак охранникам, чтобы их закрыли. Когда они с Рашиди расположились напротив Сая, Тарик наклоняется к мраморному столу и кладет на него руки.
Сай сглатывает, тем самым показывая Тарику, насколько он взволнован и нервничает.
— Мой советник Рашиди присоединится к нам, — сообщает мальчику Тарик. — И Рашиди интересует, почему просьбу при дворе представил тринадцатилетний Целитель, а не как обычно, один из Мастеров.
— Мой король, я — Мастер, — говорит Сай. И, как это ни удивительно, Сай говорит правду. Обычно, никто не достигает уровня Мастера ранее семнадцати лет. Сай, должно быть, выдающийся ученик. И судя по выражению лица, довольно скромен.
— Такой молодой? — говорит Рашиди. Тут его лицо озаряет осознание. — Ах да, я о нём слышал.
— Значит, это правда, — говорит Тарик скорее себе, чем старику. — Итак, восемнадцатилетний король и тринадцатилетний Мастер Целитель собрались, чтобы поговорить. Скажите мне, зачем вы тут, Сай.
Сай делает глубокий вздох, и у Тарика возникает чувство, что он ему понадобится.
— Как вы знаете, мой король, чума поразила высший класс и теперь распространяется среди среднего. Я уверен, что совсем скоро она проникнет во все классы; слухи, что она пощадит низших, нелепы, я вас уверяю. И я хотел бы провести кое-какие эксперименты, которые другие Мастера считают… нетрадиционными.
Тарик кивает, чтобы тот продолжал, его пульс учащается. Не только новости о чуме, но, наконец, и предложение помощи. Это больше, чем он ждал от сегодняшнего дня.
— Дело в том, что чума поражает одинаково и крепких, и слабых. Здоровые, конечно, имеют больше шансов победить болезнь и выжить.
— Значит, были выжившие? — если так, то ему об этом не сообщили.
Сай облизывает губы.
— Нет. Это, конечно, просто мое предположение, что у здоровых больше шансов. О, мои извинения, Ваше Величество, я забыл принести соболезнования по поводу вашего отца, короля Воина. Королевство понесло огромную потерю с его уходом.
Тарик чувствует, как его тело напрягается.
— Да, это так, Сай. Спасибо. Так что вы хотели только что сказать?
— Да, мой король. Как я сказал, чума поражает сильных и слабых. И под слабыми, я не подразумеваю только старых. — Тарик едва не начинает смеяться, когда Сай бросает взгляд на Рашиди. — Я имею в виду, что более молодые, обычно здоровые, но чьи тела не сильно устойчивы к определенным заболеваниям, наиболее вероятно умрут от чумы. Как я сказал, мое решение нетрадиционное. Другие Мастера настояли на том, чтобы я получил ваше разрешение прежде, чем использовать такой… уникальный подход в поиске лечения. Они отказались поддержать меня в этой просьбе.
До сих пор, Сай чувствует, что все, что он говорит — правда.
— И что это за подход такой, Сай?
Молодой Мастер Целитель выпрямляется на стуле и наклоняется вперед, словно собирается поведать тайну.
— Я хочу ввести больным спекторий, Ваше Величество.
Тарик чувствует, как отвисает его челюсть.
— Ввести спекторий? Зачем? — И как именно он собирается это сделать. Но он должен позаботиться о том, чтобы Сай ощущал себя комфортно. Тарик чувствует, что тогда он, в свое время, даст объяснение.