НемимОра
Шрифт:
К а п а. Хорошо, какое резюме?
С о л н ц е в а. Обыкновенное. Я покупаю дом для себя. Или для тебя. Мне все равно.
К а п а. Мне не нужен дом, мне квартиру дадут. И тебе не нужен. А Чистякову – нужен!
С о л н ц е в а. Нужен – не нужен... С какой стати ты решаешь?!
У Капы звонит мобильный.
К а п а. Але! Да, я... Спасибо... Спасибо... Я запомню. Гостиница «Советская», номер триста пятьдесят девять. Люкс. Хорошо. Обязательно. Всего доброго. (убирает телефон в сумку). Придется пожить
С о л н ц е в а. А почему не у меня? Зачем тебе казенная мебель?
К а п а. Да мне не важно, какая мебель. Уже не важно... Меня и дома-то не бывает. Я на работе с утра до ночи.
С о л н ц е в а. Тем более. Я тоже на работе.
К а п а. Спасибо за приглашение. Я подумаю.
С о л н ц е в а. Нет, если я тебе надоела, мы можем даже не встречаться. Ты же помнишь – у меня в доме два входа: северный и южный. Будем заходить с разных сторон. Ты вообще меня не увидишь. И не услышишь. Я тихая.
К а п а. Да знаю я про все твои входы-выходы.
С о л н ц е в а. А, может, все-таки на Мальдивы?
К а п а. Ну, какие Мальдивы, солнышко? Столько событий, да еще Чистяков свалился.
С о л н ц е в а. Чистяков не маленький, устроится.
К а п а. Где устроится?
С о л н ц е в а. Да где угодно! У друзей поживет. Потом женится на очередной дуре со всеми удобствами. Перекантуется.
К а п а. Легко тебе говорить.
С о л н ц е в а. Ну что ты с ним носишься, как наседка? Ты что ему – мать, жена, сестра? О себе подумай. Тем более что жить с ним не собираешься.
К а п а. Не собираюсь. Но помочь могу.
С о л н ц е в а. Ты себе помоги, альтруистка! У тебя кроме номера в «Советской» ничего нет!
К а п а. А у Чистякова даже этого может не быть.
С о л н ц е в а. Господи, ну что ты за человек? Тебя вообще помогать просили?
К а п а. Впрямую – нет.
С о л н ц е в а. Ну, так какого лешего ты рвешься всех осчастливить?!
К а п а. Во-первых, не всех, а исключительно близких людей.
С о л н ц е в а. Близких?! Тебе Чистяков близкий человек?
К а п а. А тебе нет?
С о л н ц е в а. Может, я чего-то не уловила, но, по-моему, после всех его выкрутасов...
К а п а. А после твоих выкрутасов? Как я должна к тебе относиться? Бить морду?
С о л н ц е в а. Но... мы же подруги.
К а п а. Подруги... Жаль, ты так до сих пор ничего и не поняла.
С о л н ц е в а. А что я должна была понять?
К а п а. Невозможно жить для себя. Просто, по определению. Потому что нет смысла. Скучно.
С о л н ц е в а. Ах, вот оно что! Может, тебе вместо меня на работу выйти? С лекцией о всеобщей любви. У меня как раз группа эгоистов собирается. Умопомрачительное зрелище!
К а п а. Очень остроумно.
С о л н ц е в а. Прости, но людей ты совсем не знаешь. Ты закрылась от них в своем кабинете, обложилась проектами их новых домов, и общаешься исключительно по электронной почте. В крайнем случае, по телефону. Поэтому тебе легко рассуждать. А люди в большинстве своем – подонки, мерзавцы и сволочи! Глупые, слабые твари... Чего уставилась?! Не надо мне про любовь к ближнему! Человечество не готово к твоей любви, ясно?! Рылом не вышло! Они отлично устроились без твоей самоотдачи. Узколобые граждане отупевшей страны. Дом, семья, карьера, любовница. Им бы еще в зеркало не смотреть, чтобы научиться не видеть собственных глаз. Тяжело себе в глаза-то... Ну, ничего, поможем. У нас ведь бизнес! Так что, Капочка, рекомендую любить человечество на расстоянии. Мир невменяем, разве непонятно?! А чтобы искренне верить в человечество, надо, чтобы эту веру разделяли другие. Потому что вера, которую никто не разделяет, называется шизофренией.
К а п а. Зачем ты все время кричишь?! Кто научил тебя так мыслить? Неужели я такая одна?!
С о л н ц е в а. Слишком много вопросов. Такая – одна.
К а п а. А Чистяков?
С о л н ц е в а. Чистяков... Маловольный! Почти малохольный. Кто поманит, тот и друг. Психология дурака. А дурак – не только тот, кто не может создать ничего путного, но и тот, кто не способен сделать ничего шелапутного. В искусстве, разумеется, которое для него всегда было выше жизни.
К а п а. Разве он ничего не сделал?!
С о л н ц е в а. Ну, как же, сделал! Разукрасил французскую занавеску в моей спальне. Нарисовал солнышко.
К а п а. Вот видишь!
С о л н ц е в а. Чистяков – всего лишь часть, нелепая, бессмысленная часть сумасшедшего дома. Ничуть не лучше остальных. Но мне он дорог, как память...
К а п а. А я?
С о л н ц е в а. А ты – редкое исключение, цветок на болоте... Поэтому не лезь, пожалуйста, в мою грязную профессию. Кажется, я не учу тебя строить дома.
У Солнцевой звонит телефон.
С о л н ц е в а. Але! Ну, здравствуй... Поздравляю. Долго жить будешь – мы как раз тебя вспоминали... Как Австралия? Нет, помочь ничем не могу... (звонит еще один телефон). Извини! (в другую трубку). Да! Очень хорошо... Машины починили? Если не починят через полчаса – уволю всю бригаду! А чем они там занимаются?! Черте что! Крепкий чай без сахара, бутерброд с икрой и книгу Вуди Аллена. Пока! (убирает телефон). «Люди делятся на плохих и хороших. Хорошие спят лучше, зато плохие получают больше удовольствия в часы, свободные ото сна». Так говорил Вуди Аллен. Пора! Все эгоисты в сборе. Завтра принесу документы на покупку дома. Подписи губернатора и твоих замов уже будут. Не прощаюсь! (уходит).
К а п а. Спасибо, солнышко. Вуди Аллен – наша лучшая таблетка... «Человечество стоит на распутье между смертельным отчаянием и полнейшим вымиранием. Будем надеяться, что интуитивно мы сделаем правильный выбор»...
Капа садится, достает из пакета коробку, из коробки босоножки, надевает. Они оказываются разными! Одна – модная, красивая, на каблуке, вторая – страшная, эпохи советского застоя. Капа тихонько плачет. Затем берет старую босоножку и со всей силы швыряет в дом. Звук битого стекла, тихая музыка. Потом снимает другую, новую босоножку, и тоже швыряет. Музыка становится громче, Капа затыкает уши. Через минуту дом рушится... На сцену выбегают персонажи мультфильмов Диснея – Микки-Маус, Плуто, Гуффи, Дональд Дак – танцуют.