Немийцы

Баса

— Привет, — ответил я неунывающему человеку, пока тот не успел поздороваться. И почему вокруг столько позитивно настроенных людей и все стремятся поднять настроение? Я похож на человека, который обожает смеяться?

— Слушай, я же тебя просил, Дмитрий Сергеевич? — на этот раз Барс говорил не звонким, заливистым голосом, а очень тихим и даже похожим на мужской. — Доп партию вашего высокопрочного металла? Просил?

— Ну? — спросил вместо ответа. — И чем тебя не устроил?

— А тем, что ты не дал мне его вывести вовремя? — ого! Барс начал визжать, как последняя баба. — Я на границе как дебил стоял! Из-за этого целый день просрал и на пени покупателю

влетел! Вот чего! Ты специально, Дмитрий Сергеевич, я знаю! У тебя с ним шуры-муры с этим покупателем, да? И ты специально, нагреть меня хотел!?

Я не выдержал, пытался сдержаться, пока этот недоносок на меня голос повышал, но теперь всё:

— Ты как баба беременная, что за сопли? Какой к бастардам в зад покупатель!? — я сейчас сам, как Аня на последних месяцах орать буду. Хотя я тоже тогда был жутко нервный, особенно с первым. Ее два месяца держали в больнице на сохранении, чуть не поседел, хотя, слава всевышним, я итак светлый, иначе бы уже седым стал.

— А ну гони триста тысяч! — заорал Барс мне на ухо.

— Я тебе сейчас, сука, пригоню триста тысяч! — подорвался с кресла, словно увидел неподалеку Барса и готовился ему шею вывихнуть. Снял пиджак с рукавом три четверти и шибанул об кресло, остался в одной белой, короткой рубахе. Высунул лицо в открытое окно. — Пригоню бабло, не одна бабка не отшепчет, понял меня! Люди правильно работали, проверяли, что ты вывозишь из нашей страны, а ты умственно отсталый не удосужился пару дней лишних забить между покупкой и реализацией товара, вот и вытаскивай из собственного кармана бабло! Понял!?

— Понял!? — в моей же манере ответил раздраженный мелкий голос. Он мне сейчас поорет.

— Ты на кого рот раззявил? Баллийский бизнесмен, мать твою!? А теперь подавись, хрен разрешу площадки для ваших летательных аппаратов на нашей территории!

— Ты не посмеешь? — Барс даже взвизгнул, мне показалось голос стал подозрительно женским, как у юной, тупой курицы. — Не…не…не посмеешь!

Минут десять я орал в открытое окно, а из телефона на меня в ответ пытались орать, потом вроде дела все обсудили на повышенных тонах, и я уселся удовлетворенно в кресло за рабочий стол. Пока позевал, включая компьютер. Не спал в самолете, два дня опять не был дома.

Мое рабочее место расположено спиной к двери. Протер лоб и морщины, Аня вечно их стирала, не нравилось ей, что я морщился.

— Как Анька поживает? Как с романтикой? — услышал от Барса.

Теперь мы перешли, собственно, к обычному разговору. Орать перестали, дела закончились, можно и нормально поговорить, если не выбесит.

— С Аней? — уточнил я. Услышал как сбоку дверь громыхнула, предварительно по ней постучали, как бы спрашивая можно войти или нет. Молчание с моей стороны — означало согласие.

— Как тебе сказать… — неуверенно начал я. — Бывало и лучше. Не женись мой тебе совет!

Слышал, как секретарша сбоку гремела посудой, наверное, наливала кофе, знала прекрасно мои предпочтения.

— Поздно, уже женюсь, — донесся ответ Барса. — Кристина отказывается переезжать ко мне по-другому!

— Беги! Со всех ног. Вот сколько у тебя секса? — Барс промолчал на мой вопрос и правильно. — Сейчас у тебя сто процентов секса, а потом начнется: у меня голова болит, у меня экзамены, у меня токсикоз, врач запретил, потом роды, потом я устала, а потом только дорвешься и на радостях на, сука…

Я от досады хлопнул одной ладонью по другой. Секретарша прошла к моему столу. Я сбоку наблюдал за ее пластичными телодвижениями, видел край ее белоснежной

кофты и черной юбки, обтягивающей бедра. Пока она поставила поднос на стол, я успел увидеть как женская грудь еще больше вывалилась из разреза рубашки при наклоне тела вниз. Секретарша расставляла кофе, медленно клала две ложки сахара. Медленнее…медленнее в голове просил. Изящные пальцы очень эротично держали ложку с сахаром и медленно пересыпали. Как наяву представил ее пальцы, которые медленно будут также играться с членом. А еще лучше, если она сейчас задерет эту строгую юбку и поласкает себя передо мной.

Всё. У меня крыша поехала.

— И что на радостях? — уточнил Барс.

Точно. Я же разговаривал до секретарши с Баллийцем о том, что у жены болит голова и как только после родов я дорвался до неё — на тебе…

Вслух ответил:

— А на радостях опять заделал малыша и заново: у нее кружится голова, врач запретил, роды, устала… — обреченно закончил я. Секретарша убрала поднос, перегнулась через стол и я увлеченно засмотрелся. Она нагнулась вперед, ко мне спиной, черная юбка обтягивала…

— Какая зад…! — с трудом сдержался, чтобы не сказать целое слова Барсу.

— Что? — переспросил тот.

Я в момент навострил окуляры глаз на округлую задницы, разрез на юбке очень высокий, и там теперь виднелись черные чулки. Протянул руку между ногами секретарши, погладил жесткими пальцами резинку ажурного материала, где закачивался чулок. Поласкал нежную кожу девушки, совсем чуть-чуть, и, наконец, притронулся к нижнему белью.

— Говорю зачем нужны жены, когда есть такие секретарши? — последние слова говорил сам себе, потому что трубку давно отключил. Ладонью заставил женские ноги максимально раздвинуться, хотелось там членом провести жестче. Правой рукой надавил на поясницу, заставляя девушку опереться локтями едва не в кофе.

— Раздвинь ножки, девочка.

Умная девочка прогнулась в спине, отпячивая округлую попку. Юбка ужасно раздражала нервные клетки, и надо было срочно ее убрать. Двумя руками помассировал нежную женскую кожу, попутно собирая ткань вверх. Передо мной кружевные красные стринги, это мое воздаяние за дни воздержания в командировке!

Какие жены, какие дети, когда такая девушка рядом ходит!

Вскочил, словно углей на кресло навалили и задница загорелась, но это не так. Горело другое место. Был, наверное, «слегка» резок, когда прижал свою добычу к себе максимально близко, чтобы чувствовать ее голые бедра, прижал к ширинке, провел напрягшимся членом, показывая, что хотел сейчас. Жестко, на столе, снять с нее это развратное белье, раздвинуть ягодицу и до основания вспороть ее.

Она научилась не стесняться оргазмов и иногда вскрикивать. Эти сладкие ее звуки-стоны, с ума сводили. Поднял свое любимое тело со стола, прижимая ее спину к животу и поймав за шею, мягко развернул. И, наконец, поцеловал, как же я соскучился по ее телу, в этой долбаной командировке одиноко, там холодно в кровати без Ани.

— Хочу тебя, — прошептал ей в губы, чуть отрываясь.

POV Вильмонт

— За жену ответишь по всем статьям! — его губы манили, чтобы я его поцеловала. Сзади очень твердо упирался член между ягодицами. — Чувствую, что скучал, — рукой провела по его брюкам, нашла то, что требовало наибольшего внимания и обхватила. Как будто ответно дернулся в моей руке, призывая дальше гладить, что я с огромным желанием и сделала. По всей длине погладила, чуть сжимая и чувствуя, как одновременно мои губы вновь были пленены.