Немного грусти в похмельном менте
Шрифт:
— Слушай, — изумленно обернулся он к Заботину. — Это же все говно…
— Знаешь, Андрюша, — Заботин деловито наполнял бокалы желтоватым содержимым трехлитровой банки, — я вообще-то в живописи… не сильно. Не Копенгаген я в этом деле, короче говоря.
— Да я не о том, — Калинин поколупал ногтем картину, поднес палец к носу и понюхал — Ну точно.
— М-да? — манерно держа бокал за тонкую ножку, Забота подошел к товарищу и уставился на полотно с искусствоведческим
— На, понюхай, — сунул ему под нос свой палец Калинин.
Забота понюхал.
— Точно, — совершенно равнодушно констатировал он, — Пахнет какашками.
— Нет, ты представляешь… — Калинин окинул взглядом ряды полотен. — Это же все дерьмом написано!
— Да, — капитан Забота кивнул, отхлебнул из бокала и качнулся с пятки на носок. — Вот, оказывается, откуда и запах.
— Нет, ну надо же… — Калинин изумленно покачал головой и пошел в маленькую комнатку за своим бокалом.
На столе возле белого фаянсового блюда сидел черный котенок и, урча, уписывал вяленый снетков.
— Попался, ворюга! — ухватил его Калинин за шкирку и приподнял над столом.
— Вот за что я не люблю кошек, — вошел вслед за товарищем в комнатку Заботин.
— Просто ты не умеешь их готовить… — Калинин бросил котенка на широченный диван.
Не выпуская из зубов снетка, котенок «придиванился» на четыре лапы, улегся на блеклом покрывале и продолжил свою трапезу.
Капитан Заботин опустошил свой бокал, забросил в рот крохотную вяленую рыбку и очень внимательно посмотрел на маленького звереныша.
— Андрюха, — со значением произнес он, — а котенок-то черный.
Калинин выпил свою порцию, аккуратно поставил на стол антикварный бокал и тоже воззрился нетрезвым взглядом на котенка.
— Да, — сказал он после некоторого раздумья. — Похоже, что черный. И что?
— Ну… в общем-то… может быть, и ничего, — пожал плечами Забота. — А может быть и…
— Слушай, — Калинин закрыл трехлитровую банку с остатками спирта полиэтиленовой крышкой и загрузил ее в свою спортивную сумку. — Давай-ка валить отсюда. Мало нам проблем…
— А дверь? — совестливо заметил Забота. — Что, так и оставим нараспашку? Все-таки нас здесь угощали…
— Ерунда. Там язычок замка всего-то на один оборот торчит. Отожмем и поставим на место. И все будет, как было.
Так они и поступили.
— Погоди, — проходя мимо помойки, Калинин вынул из сумки картонную папку с неизвестно как оказавшимся на его рабочем столе и чуть не стоившим ему нормального состояния рассудка уголовным делом и сунул его в мусорный бак. — Пошло бы оно…
— Правильно, — одобрительно кивнул Заботин. — И про черную кошку тоже ни звука. Согласен?
— Могила! — заверил его Калинин. — Мало нам проблем…
А вот здесь уже наверняка читателю потребуются разъяснения.
Что такого в этом черном котенке? А вот что.
Где-то с неделю назад подполковник Дубов (начальник того самого РУВД, в котором несут свою нелегкую службу герои нашего повествования) вернулся из Главка и немедленно собрал в своем кабинете оперативных сотрудников.
— Значит, вот какая картина вырисовывается, — собрал он кожу лба в складки. — В городе неспокойно.
— А то… — легко согласился с ним капитан Заботин.
— Я не об этом, — отмахнулся от его замечания Дубов, справедливо предполагая, что тот, ссылаясь на тяготы и лишения службы, вновь станет клянчить единовременную материальную помощь. — В Главке нас только что собирали… Есть информация — закрытая! — что в городе объявилась банда. Называют они себя «Черная кошка».
— Ага. И главным у них Горбатый… — кивнул капитан Калинин.
Майор Молодец невольно прыснул, но тут же взял себя в руки.
— И ничего смешного! — взорвался Дубов. — Вам, Молодец, это должно быть понятно как никому другому. И нечего делать такое умное лицо — вы, в конце концов, офицер! И я тут, понимаешь… вами руковожу не для того, чтобы свою дурость показать!
— Виноват, — Молодец осуждающе зыркнул на Калинина.
— Ну вот, — Дубов потер лоб. — Смешали мою мысль…
— «Черная кошка», — подсказал начальству старший лейтенант Моргулис.
— Да! Так вот…
— Много за ними эпизодов? — поинтересовался Заботин.
— Нет, — качнул головой Дубов. — Хитры очень. Пока нам известен только один. Но уж больно дерзкий.
— И что за эпизод? — в свою очередь выказал заинтересованность Лобов.
— Похищение с целью выкупа. Похищен сын Шельмокрутова. Соломона Марковича.
— Это кто такой? — нахмурился Молодец.
— Шельмокрутов — президент правления банка «Фартинвест». Через его структуру проходят все средства, которые из федерального бюджета на городские нужды поступают. А потом уже распределяются… и расходуются. Так вот. Неделю назад был похищен его сын.
— Малолетний?
— Студент второго курса. Финансово-экономического факультета. А на следующий день Шельмокрутовым было получено послание, в котором… короче говоря, угрожающего содержания и за подписью «Черная кошка».
— А что в послании-то? — вновь подал голос Лобов.