Немного о главном
Шрифт:
Таким образом, вечер начался.
После первой рюмки все сидящие за столом активно заерзали и принялись за трапезу, вполне довольные стартом.
– А меня сегодня впервые остановила полиция, – ни с того ни с сего громко сказал Андрей.
Казалось, он пытался этим снять неловкость, созданную своим предыдущим замечанием, а заодно и начать общую дискуссию.
– Где это тебя угораздило? – немедленно вступил Боря, – Я вот за почти двадцать лет здесь ни разу не попадался.
Все оживленно заговорили разом.
Выяснилось,
Андрей не стал оправдываться или доказывать, что подобное с ним произошло тоже впервые. Он просто перевел разговор на другую, столь же ничего не значащую, тему.
– А как ваша мама? – обратился он к Диме.
– Все нормально, – был ответ, – Вот ждем, когда пришлют грин-кард. Должны были в течение двух недель, но что-то пока нет. Уже третья пошла.
– Это надо уже выяснять, – со знанием дела вступил опять Боря, – Не имеют права задерживать. Звоните.
– Хорошо. Может, почта задержала.
Лучше бы он этого не произносил! Началась общая жаркая дискуссия по вопросу стабильности и непререкаемой точности работы почты здесь, в Америке, и ее очевидных преимуществ по сравнению с тем, что было когда-то «там».
Денис не принимал никакого участия в проливающемся словесном потоке. Он сидел молча, погруженный в свои мысли и отстраненно наблюдал за всем происходящим. Ему по-настоящему сейчас было скучно и неинтересно. Даже больше, чем обычно. Он откровенно дожидался, когда же закончится этот ненужный и пустой вечер.
Наталья искоса поглядывала на него, не узнавая его, обычно такого многословного и веселого за столом. Но ничего ему не говорила, иногда вставляя несколько незначительных фраз в общую беседу.
Скорее всего, так бы все и завершилось. Как обычно. Пустыми разговорами и рассказами ни о чем. Так бы и закончилась эта, с точки зрения Дениса, очередная заунывная и никчемная вечеринка, если бы не внезапный и непредвиденный поворот в общем разговоре.
Совершенно непонятно, почему, но Дима вдруг обратился к теме, которая никогда бы, наверное, не оказалась в центре внимания его гостей. Обычно политические вопросы они старались не обсуждать. Никакой подоплеки в этом не было. Просто эта тема не была интересна и близка большинству участников разговоров, особенно, почему-то, женской его половины.
Все началось, вероятнее всего, потому что Дима уже принял значительную дозу горячительных напитков, величина которой заставляла его потерять правильную ориентацию, как в пространстве, так и в выборе тем для обсуждения.
Дима, отчаянно жестикулируя, начал допытываться у своих гостей, кто и за кого проголосовал на последних выборах в Конгресс.
Поскольку у Паши с Людой не было американского гражданства, они не приняли участия в разговоре. Впрочем, как и в самих выборах. Они встали из-за стола и принялись танцевать тут же в гостиной, поблизости, под негромко звучащую музыку. Видно было, что
А хозяин дома, кажется, уже изрядно захмелев, продолжал теребить каждого оставшегося, по очереди, выясняя их выборные пристрастия.
Мимоходом он рассказал детально всю историю становления и развития избирательного процесса в Америке. А также изложил свой взгляд на существующие противоречия в системе голосования. Свой нескончаемый монолог он, как и следовало ожидать, прерывал примерно одними и теми же восклицаниями, типа:
– Нет, а вот ты почему голосовал за демократов?
И уже не слушал ответов. Он постепенно входил в состояние, когда достаточно вполне слушать самого себя.
Кстати, себя он считал образцовым республиканцем. Хотя, если судить по его пространным размышлениям, разницы между теми и другими не понимал совершенно.
– А как вы думаете, кто теперь, после выборов займет пост Госсекретаря? – спросил он вдруг, обращаясь ко всем сразу, – Розенстайн или Коэн?
– Очень интересно, – включился в разговор до этого старавшийся держаться в стороне Денис, – А в чем разница? Что, кто-то из них не американец?
Ему уже стал надоедать чересчур гостеприимный хозяин с его увлекательным рассказом.
– Не американский, – неожиданно поправил Боря и захихикал как-то особенно весело.
– Не понял, – замер Дима, не успев донести до рта очередной стакан виски.
– Знаешь мой любимый анекдот? Про Зорина и Киссинджера?
Теперь и Денис заулыбался в открытую.
– Не знаю. Не помню, – Дима, немного пошатываясь, поднялся со своего места и под неодобрительные взгляды своей жены налил себе очередную порцию виски. Потом предложил остальным.
Большинство участников беседы потянули к нему свои полупустые стаканы. Денис воздержался.
– Это когда Зорин – русский, а Киссинджер, наоборот, – американский, – ответил Боря.
– И что? – продолжал проявлять свою пронзительную догадливость хозяин дома.
– А то, что нет разницы, кто станет. Главное, что они оба – американские, – Боря снова рассмеялся.
И пока Дима продолжил недоумевать, пытаясь разгадать столь мудреную загадку, Денис вновь вмешался в разговор и добавил:
– И важно, чтобы ни один из них не оставлял за собой русского следа.
Дима в раздумье сделал большой глоток и снова сел, удрученно качая головой.
– Ничего не понял, – сказал он и обратился к гостям с громким призывом, – А, может, еще по пятьдесят?
– Заканчивай уже, – тихо попросила сидевшая рядом Татьяна.
– Спокойно! – высокопарно ответил муж, отводя ее руку, протянутую, было, к нему в тщетной попытке помешать его начинавшемуся буйству, – Мы еще даже не начинали!
Он многозначительно подмигнул всем сидящим за столом одновременно и опрокинул в себя оставшееся содержимое стакана. И тут же схватил бутылку, чтобы налить снова.