Немного о главном
Шрифт:
– Что с тобой, Дэнни? – она удивленно подняла глаза.
– Говорю, прекращай. Ты меня даже не слышишь! Я ведь тебя спрашиваю.
– О чем ты спрашиваешь? – было ясно, что она пропустила не только сам вопрос, но и тему, на которую он был задан.
– Ты вообще в жизни чем-нибудь, кроме своей физиономии и вот этой безделушки интересуешься?
– Безделушки? Это что такое? – она с трудом повторила слово, ей явно незнакомое.
– Неважно! – махнул он рукой.
– Дорогой, – успокаивающе произнесла Наталья, – Ты сегодня устал. Наверное,
– Наверное. Но ты даже не слышишь, о чем я с тобой говорю!
– И о чем же?
– Вот видишь?
– Ну, да, я была немного занята. Повтори, пожалуйста. И все.
– Ну, лады, – попытался успокоиться Денис, – Я тебя спрашивал про Москву.
– Про Москву? А что про Москву? Не поняла.
– Я вижу, что не поняла. Это было непросто.
– Ну, спроси еще раз. Чего ты опять? Я не услышала, извини.
– Хорошо. Я сегодня в дороге слушал радио и услышал, что в Москве вчера или позавчера произошли какие-то беспорядки. Говорят, серьезные. Опять что-то назревает.
– Ну и что? Там всегда чего-то назревает, как мой папа говорит.
– Твой папа! А ты сама-то что об этом думаешь?
– А почему я должна что-то об этом думать? Они далеко.
– Они? Ну да. Они для тебя «они». И эти «они» далеко. Все ясно.
– Что тебе так ясно? – Наталья засмеялась, и это показалось неискренним, – Чего ты ко мне с этим вопросом пристал? Брось ты об этом! Не загоняйся! Все окей!
– Не загоняться? – мрачно переспросил Денис.
– Точно, не загоняйся!
Денис согласно кивнул и отвернулся. Он сосредоточенно смотрел вперед на дорогу, Наталья привычно уткнулась в телефон. Незначительный конфликт был улажен, не успев разгореться.
«А почему я должен об этом думать? – размышлял Денис, не отрывая рук от руля, – Почему я не могу не думать об этом? Вот, что странно!»
Оставшуюся часть пути они проехали в полном молчании. Друг возле друга. Каждый сам по себе. Пара одиноких людей.
***
«Нет, все-таки не надо было ехать!» – сразу понял Денис, как только переступил порог дома, где их уже ждали.
Он, ну никак, не был готов сейчас к этому общению! Несмотря на то, что Денис, обладавший по натуре веселым и жизнерадостным нравом, позволявшим ему быть заводилой в любой компании, сегодня как-то особенно не хотел ни шутить, ни отвечать на шутки других.
Денис осознавал, что его настроение совершенно не соответствовало радостному застолью. Причем, испортилось оно не сразу. Сначала, эта полицейская машина у дома, из-за присутствия которой он почему-то ощутил некоторое волнение. Ну, а потом, разумеется, эта вот жизнерадостная вечеринка, на которой вновь предстояло лукавить и прикидываться счастливым.
Хозяин дома, радушно разведя руки в стороны, двигался навстречу Наталье с Денисом, чуть позади него шла его вторая половина.
– Ну, наконец-то, – притворно восторженно произнес он и первым делом полез целоваться к Наталье.
Та
После того, как мужчины и женщины, в свою очередь обменялись дружными объятьями, все четверо направились в сторону столовой, где за накрытым столом уже сидели, и видимо, давно еще три семейные пары.
Все традиционно повскакивали со своих мест и по установленному порядку начали дружно приветствовать вновь прибывших дежурными обжиманиями и поцелуями.
Как ни старался Денис изобразить на своем лице обычно восторженное безразличие, ничего не получалось. Он это явственно чувствовал, но никак не мог совладать со своим настроением.
Закончив процедуру всеобщего приветствия, гости и хозяева расселись по местам, и над столом на какое-то время установилась шумная атмосфера одновременных невнятных разговоров, сопровождающихся грохотом передвигаемых тарелок, вилок и стаканов, открыванием бутылок, непрерывным раскладыванием и разливанием всего и вся.
Где-то за стеной, в соседних комнатах громко возились дети, хозяйские и пришедших в гости. Тут же, в гостиной, непосредственно примыкавшей к кухне, играла непонятная музыка, вовсе не создававшая никакой атмосферы. На столе все было разложено по тарелкам и разлито по стаканам.
Все было готово к застолью, обыкновенному для таких вечеринок.
Денис, в ожидании, пока Наталья накладывала в его тарелку какие-то яства, а хозяин дома наливал ему в стакан традиционный виски со льдом, молча оглядывал сидевших за столом.
Всю компанию он знал совсем недавно, но уже успел понять, кто и как дышит. Знал кто чем занимается по жизни, сколько у кого машин и детей, кто в каком доме живет и что любит потреблять в пищу по праздникам. Которые они все проводили, как правило, вместе. Вот как теперь. Он даже примерно знал, что от каждого из них можно было ожидать в той или иной ситуации. И даже что каждый из них мог рассказать за столом.
Все было, увы, заранее известно и предсказуемо. А оттого совсем уже неинтересно.
Справа от Дениса суетилась Наталья, пытаясь угодить своему мужчине разнообразием блюд. Она делала это с явной охотой, не теряя при этом присущей ей грации. Денис не ограничивал ее в ее фантазиях по поводу наполнения его тарелки, а лишь терпеливо наблюдал за процессом.
Из всей компании одна только Наталья выделялась своей природной близостью к Америке.
Она родилась, правда, еще до эмиграции родителей, в Ленинграде. Они перебрались через океан чуть позже, но уже довольно давно. Это было в далеком 1979 году. Папа Натальи позже участвовал в первых вооруженных попытках выдавливания исконных жителей Бруклинских трущоб с насиженных мест. И это, надо сказать, имело общеизвестный результат. Правда, сам папа от своего героического бандитизма каких-либо преференций не извлек. И продолжал, как и в самом начале расходовать драгоценные годы в какой-то незначимой бухгалтерской конторке на Брайтоне.