Немой крик
Шрифт:
Попыталась улыбнуться, когда мужчина повёл меня к машине. Быстро достала из рюкзака блокнот, набросав парочку вопросов:
— Привет! А как тебя зовут? Ты мой новый опекун? Куда мы едим?
Хотела протянуть блокнот незнакомцу, но он сделал вид, что не заметил мои записи. Быстро открыл дверь фургона, жестом приглашая внутрь.
— Меня зовут Григорий. Я работаю на твоего опекуна. Ни о чём не волнуйся, садись в машину. — Натянуто улыбнулся, протягивая руку, чтобы помочь забраться внутрь.
— Окей. — Безмолвно шепнула,
Глаза ещё не успели адаптироваться к темноте, поэтому я не сразу поняла, что в машине я оказалась не одна.
А когда поняла — дверь за моей спиной с силой захлопнулась.
Вздрогнула. По спине побежали ледяные мурашки.
Меня бросило сначала в жар, а затем в холод. Когда там, в салоне, на самых дальних сидениях, я увидела двух девочек. Из нашего приюта. Я их хорошо знала. Иногда мы даже вместе играли.
Мне сказали, что их тоже удочерили.
Они лежали неподвижно. Глаза закрыты, а рты, напротив, едва приоткрыты. Но самое ужасное было то, что их руки были связаны тугой бечевкой.
Что происходит?
Инстинктивно развернулась вокруг своей оси, бросившись к дверям. Дёрнула за ручку — надёжно заперта.
— Укладывайте её уже, чего тянете?? — послышалось со стороны водительского сидения. Эти грубые слова принадлежали Григорию.
Затем я почувствовала, как кто-то грубо схватил меня за плечи, заломил руки за спину, а к лицу припечатал кусок влажной ткани, со специфическим, до тошноты неприятным запахом.
И как я только могла не заметить, что в машине, помимо девочек, были ещё двое мужчин? Кажется, это они разговаривали сегодня утром с заведующей.
В этот страшный момент, я думала, что умру от страха, что моё сердце не выдержит и лопнет от ужаса!
Зачем они это делают??
Наверно я сплю?!
Но сон не может быть настолько реальным!
Последнее, что услышала перед потерей сознания — надменный, басистый хохот. А последнее, что почувствовала — грубые, шершавые ладони, которые с силой вцепились в мою правую грудь и властно сдавили сосок.
Через несколько секунд я провалилась в бездну.
Холодную, глубокую, наполненную лишь болью и страданиями бездну.
ГЛАВА 9.
Я до озноба, до потери сознания боялась темноты. Если бы не транквилизатор — наверно моё сердце бы точно не выдержало.
Потому что в приюте воспитатели часто запирали меня в подвале с крысами, оставляя гнить на сутки в могильной тьме. Просто потому, что не хотела есть их похлёбку из куриных лапок и пить чай с плесенью. А в недоваренной крупе обычно попадались крысиные шарики. Однажды я высказалась об этих ужасах в письме, которое тайно попыталась отправить в социальную службу.
Но заведующая, узнав о моих намерениях, очень разозлилась,
Лариса Викторовна за этот инцидент жестоко избила меня кожаным армейским ремнём с массивной металлической пряжкой. Без капли жалости. До кровоточащих ран. И даже до шрама. На шее… У меня до сих пор остался уродливый рубец в области шее, в районе затылка. А ещё она грубо окунула меня с головой в эту рвотную похлёбку из остатков куриных потрохов.
С тех пор я больше никогда не жаловалась.
С тех пор я полностью замкнулась в себе.
С тех пор я до потери сознания боялась темноты и замкнутого пространства.
***
Из вынужденного сна меня снова выбросило в холодную реальность.
Девушка, с которой нас поместили в один контейнер, истерически забилась в дальнем углу ящика. Я ненадолго пришла в себя, от того, что она нервно ворочалась и била ногами в металлические стены наглухо запечатанного бокса. Но у меня не было сил, чтобы хоть как-то помочь бедняжке. Я не могла двигаться. Физически. Тело будто парализовало опасным ядом.
Бедняжка что-то мычала, стучала, пыталась кричать… Но никто не приходил. Вероятно, ей просто заклеили рот, а тело сковали цепями.
Через несколько минут она затихла.
У меня от этой страшной тишины волосы на всём теле дыбом встали.
Попробовала подползти — бесполезно.
И снова сознание отключилось, растворяясь в беспощадной действительности.
***
Под утро, кажется, меня разбудили чьи-то сумасшедшие вопли.
А когда я открыла глаза — увидела голубое-голубое небо.
Без единой тучки. И тёплое солнце. От которого телу стало немного теплее.
— Твою ж маааать!!! Вы уроды, бл*ть! Чё делать-то теперь?? В контракте ясно было сказано шестнадцать дырок! Шест-над-цать!!!
— Босс, не паникуйте! Может она просто спит??
— Ты что, сука, тупой что ли? Не дышит она! Не дышиииит!!! Как лёд холодная, а во рту засохшая пена! Вы твари все до единого за это ответите! Понятно!!! Кто на вахте дежурил?
С адским трудом подняла голову и увидела Григория.
С виду он напоминал бешеного кербера. (P/S: в греческой мифологии – это пёс, охраняющий выход из царства мёртвых).
Я лежала на полу, прямо на палубе, по-прежнему связанная по рукам и ногам, а мужчина, размахивая пушкой, безжалостно отчитывал моряков, периодически раздавая подонкам мощные пощёчины.