Немые вопли
Шрифт:
— Попытайся держать себя в руках, — прошептал ей Натаниель. — С тобой ничего не случится, когда мы рядом.
Он понимал ее состояние.
В спальне сразу стало тесно, когда туда вошли трое высоких мужчин. Кто-то уже отремонтировал окно и убрал простыню. Ленсман объяснил ее ночное бегство из гостиницы тем, что она была напугана вторжением каких-то мальчишек.
Под окном жалобно скрипела вывеска.
— Садитесь, пожалуйста, — безнадежно произнесла она, видя, что они не знают, куда присесть.
— Потом, —
Это прозвучало угрожающе. Она не знала их планов на ночь.
— Можно говорить громко? — спросила Эллен. Мужчины вопросительно посмотрели друг на друга.
— Думаю… нам следует воздерживаться от этого, — не без смущения произнес ленсман. — Как я уже сказал, имеются три возможности…
Но… может, следует сначала взглянуть на дверь?
— А если вы погибнете? — прошептала Эллен с наивным испугом в голосе.
— Ее будет осматривать Натаниель. Идем!
— Но… — пыталась протестовать Эллен.
— Ах, да, — со вздохом произнес Рикард. — Кто-то должен остаться с тобой.
Все затихли. У двери стоял ленсман, уверенный в себе и нетерпеливый, взявшись уже за дверную ручку. Рикард и Натаниель колебались. Они смотрели на нее. Было совершенно ясно, что всем троим хочется осмотреть дверь.
— Мне следовало бы обидеться на вас, — пытаясь улыбнуться, произнесла Эллен. — Но я вас понимаю. Идите! А я подожду вас в коридоре за углом, мне не хочется оставаться здесь одной. И если что-то случится, обо мне не беспокойтесь. Не успеете вы еще повернуться, как я уже буду в деревне!
Она храбрилась, находясь в одной комнате с тремя сильными мужчинами.
Но когда они вышли в коридор, и она осталась одна, она тут же превратилась в сплошной клубок нервов, и черный провал лестницы вызывал у нее такой ужас, что она не смела даже смотреть туда. На всякий случай она забилась в угол коридора, готовая в любой момент сорваться с места и бежать.
Натаниеля нельзя было просто назвать сильным мужчиной. Конечно, он был мужественным и к тому же пользовался большим авторитетом. Но в нем было что-то неземное, совершенно непонятное ей. Иногда он начинал так быстро размахивать руками, словно это были не руки, а крылья птицы, и ей казалось тогда, что он и есть птица в клетке, что он в любую минуту готов оторваться от земли и покинуть докучливых, тяжеловесных жителей этой планеты, устремляясь к небесам в поисках своей собственной судьбы.
Абсурдная мысль, однако в Натаниеле, вне всяких сомнений, было что-то очень странное, нездешнее, заслуживающее особого отношения.
Зажигать свет они не решались, и коридор освещался только слабым ночным светом, пробивающимся через узкие окна. В темноте белели пятна дверей, но о местонахождении той самойдвери можно было лишь догадываться. Эллен пыталась не смотреть в том направлении, но взгляд ее неумолимо обращался к концу коридора. Мужчины уже остановились перед той, низкой, дверью, на почтительном расстоянии от нее.
Все ждали, что скажет Натаниель.
Подойдя поближе, он остановился в полуметре от двери, внимательно осматривая ее шероховатую поверхность. Эллен затаила дыханье.
Она снова вспомнила звук, услышанный ею прошлой ночью. Шорох, прикосновение чьих-то рук, ощупывающих дверь ее комнаты. Чей-то вздох сожаления. Может быть, она сама внушила себе все это? Или кто-то хотел до смерти напугать ее?
Натаниель медленно поднял руки, обратив ладони к двери. Эллен напряженно следила за его действиями. Она не думала, что он прикоснется к двери. Круговыми движениями рук он обследовал всю поверхность двери…
Потом некоторое время стоял неподвижно. А потом решительно приложил ладони к двери.
Эллен вскрикнула.
Но Натаниель не упал замертво, и она облегченно вздохнула. Только теперь она заметила, что мужчины с неменьшим напряжением следили за действиями Натаниеля.
Он принялся ощупывать ладонями дверь, медленно и основательно. Потом опустил руки и повернулся к остальным.
— Нет никакой опасности, — прошептал он. — Дверь не обладает никакой собственной силой.
Самым пугающим во всем этом было как раз то, что он допускал такую возможность.
Эллен невольно задумалась над тем, что повидал и пережил Натаниель. Мысль об этом была не особенно утешительной.
— Не кажется ли тебе, что эта дверь находится под влиянием… чьей-то воли? — не без опаски спросил ленсман.
Подумав, Натаниель ответил:
— Нет. Ничто не свидетельствует об этом. Сверхъестественной смертью здесь никто не умирал. Никакого действия оккультных сил здесь нет.
— А как же тот немецкий капитан? — спросила Эллен.
— С ним произошло как раз то, о чем ты сама говорила: он слишком много кричал. А если у человека, к примеру, высокое давление, то этого достаточно для того, чтобы умереть…
— А все остальные, пытавшиеся до этого открыть дверь?
— Здесь не ощущается атмосферы неожиданной, насильственной смерти. Здесь не чувствуется ничего сверхъестественного. Люди нередко связывают странную смерть с вмешательством каких-то потусторонних сил, и особенно часто такое бывало в старину. Большая часть из того, что рассказывают об этом, просто выдумки.
— Значит, ты не обнаруживаешь никаких следов смерти в этом месте? — спросил Рикард.
— Этого я не говорил, — торопливо, пожалуй, слишком торопливо, ответил Натаниель. — Наоборот, я чувствую сильный… Нет, это не важно, главное, что смертельные случаи, имевшие здесь место, не несли в себе ничего мистического.
— Ты полагаешь… что мы можем без всякой опаски открыть дверь?
— Абсолютно без всякой опаски.
— Тогда мы откроем ее, — решительно заявил ленсман.