Немые вопли
Шрифт:
Эллен застонала.
— Но ты почему-то не заметил, что они находятся поблизости, — смущенно сказал Мастерсон.
— Я заметил, что что-то не так, — сказал Натаниель. — Но я сконцентрировал свое внимание на самом склепе, пытаясь выяснить, что там, за дверью. Все последующие дни я старался бодрствовать как можно дольше. Я слышал, как они приходили и осматривали Лиз. Я ощущал также присутствие Алекса, но там было так много других мертвецов… Один раз я услышал, как снаружи заскулила собака, и установил с ней мысленный контакт.
— Ерунда! — сказал врач. — Я никогда не видел, чтобы человек был в таком бодром состоянии после шести дней без еды и питья! Как тебе это удается?
— Для этого просто достаточно сбавить жизненный ритм, — ответил Натаниель.
— Ничего себе, просто! — фыркнул врач. — Мне известно, что йоги и так называемые факиры умеют это делать, но… Если кто-то кроме них и умеет это делать, так это ты.
— Ты по-прежнему хочешь встретиться с колдунами? — сердито просил инспектор.
— Нет, все это чепуха, — ответил Натаниель. — Они играют в детские игры.
— Да, и я думаю, теперь они так напуганы, что просто перестанут устраивать эти глупейшие сборища.
— Да, вряд ли Бигбай захочет быть их предводителем, — сказал Мастерсон.
— Весь ведьмовской шабаш пойдет прахом, — сказал инспектор. — И слава Богу!
Понимая, что Натаниель очень устал, все решили разойтись, пообещав в дальнейшем не злоупотреблять его именем. Он не хотел, чтобы его имя становилось известным, он не мог позволить себе заниматься решением повседневных проблем и пророчествовать. Он готов был помогать людям лишь в тех случаях, когда речь шла о человеческой жизни и психическом здоровье.
К тому же, глубокомысленно добавил он, перед ним стоит персональная, почти невыполнимая задача, для решения которой он должен собрать все свои силы…
Все вопросительно посмотрели на него, но он уже пребывал в своем мире и не замечал их присутствия.
Эллен было очень любопытно узнать, что же это за мистическая задача, о которой он часто упоминал. Но похоже, он не хотел никому ничего говорить, даже ей.
Эллен и Натаниель вернулись в отель. Вообще-то, она была рада, что все идет хорошо, но тем не менее…
Когда они расстались в холле отеля, внутри себя она чувствовала ужасную пустоту.
9
Не успела Эллен забраться в постель, как зазвонил телефон. Это был Натаниель, и голос его настолько изменился, что она испугалась.
— Эллен? Ты не могла сейчас прийти ко мне?
— Да, конечно! Мне нужно только одеться!
Чего он хотел?
Господи, что же ей одеть? Она должна ему понравиться! Но в глубине души она понимала,
В голосе Натаниеля звучали странные нотки. Что-то случилось.
Она нашла его в постели. У Натаниеля поднялась температура. Под глазами залегли глубокие тени, лицо было мертвенно-бледно, а спутанные пряди волос прилипли к потному лбу.
— Но что случилось?
— Ничего особенного…
И как это часто бывает с людьми в минуту отчаяния, Эллен напустилась на Натаниеля:
— Ты должен был бы лечь в постель! Дурак! Как можно так глупо себя вести! У тебя может быть воспаление легких или сотрясение мозга…
— Нет, нет… это просто реакция. Мне было так плохо… я так хотел вернуться в ваш светлый мир… и эти мертвецы… Эллен, ты мое солнце и мой день, останься со мной… не уходи…
Он схватил ее за руку и притянул к себе.
Эллен была счастлива. Она нужна ему!
Она прекрасно знала, что его страх не имеет ничего общего со страхом обычных людей.
— Натаниель, — попросила она со слезами на глазах, — постарайся уснуть и забудь обо всем. Я останусь с тобой.
Он обнял Эллен, вытер слезы и сказал:
— Спасибо, спасибо тебе за то, что ты есть… — и откинулся на подушку.
Скоро он забылся нервным сном, а девушка все сидела на постели и смотрела на его прекрасное лицо.
Теперь она видела не только его силу, но и слабость…
На следующее утро они летели домой, смеялись и болтали. Эллен приняла таблетку, чтобы ее не укачало в полете, и смогла даже выпить предложенный стюардессой коктейль. Если бы Рикард увидел их сейчас, он был понял, как велико их желание ЗАБЫТЬ.
— Мне очень нравится твое имя, Натаниель. Она прекрасно тебе подходит.
— А мне нравится, как ты его произносишь.
— Какое счастье, что тебя не назвали Эфраимом! Господи, подумать только, что именно тебя могли так назвать! Нет, нет, это совершенно невозможно.
— А как насчет моего дяди Манаса?
— Но ты ведь говорил, что в роду твоей матери не было подобных имен?
— Нет, в роду моей матери не было ничего подобного… — Натаниель стал чуточку серьезнее.
— Да, ведь твой род — это нечто особенное…
— Нечто? Ха! А их имена… Колгрим, Танкред, Тристан, Доминик, Виллему, Ульвхедин, Вендель, Шира, Хейке, Винга, Тула, Сага…
— Да уж, совершенно не библейские, — удивилась Эллен.
И они оба громко рассмеялись. Оба!
Но внизу уже была Норвегия…
— Эллен, мне нужно повидаться с матерью, она, конечно, не похожа на остальную семью, но я очень люблю ее. И она очень любит моего отца, любит в нем все — даже его религиозность.
— Да, конечно, я понимаю.
— Тогда давай договоримся так — ты доедешь поездом до Фагернеса, а я тебя там встречу.
Эллен вовсе не хотелось путешествовать одной, и она с некоторым страхом спросила: