Немыслимое
Шрифт:
Виктор все глаза в темноту проглядел, когда техника сделала короткую остановку в Огородниках (разведрота при содействии партизан впереди сонных полицаев подчищала). Вон там ведь, всего-то в нескольких сотнях метров тот самый хутор, где они встретились с Магдой. Потом подвернулся один из партизан, и он спросил парня, что там сейчас.
— Хутор Зарембы? Сожгли мы его. Вместе с самим Зарембой. Жаль, сынок, гнида, уцелел.
Как это уцелел? После того, что он в этих местах натворил, вряд ли ему что-нибудь меньше «высшей меры социальной защиты» присудят. Так что порадовал партизана капитан, рассказав про
Тем не менее, расстроило Виктора известие. Нет, поделом Зарембе. Но жаль, что этой памятки о его встрече с будущей женой больше не существует. И… Не было ведь тут никаких ожесточённых боёв крупных масс войск, а война и этот глухой хутор не пощадила. Сколько их таких хуторов, деревень и целых городов в руинах лежит? Сколько их придётся восстанавливать после того, как Германию разгромим?
Пока стояли, ждали, когда разведрота разберётся полицаями и обеспечивает охрану работающих в Пашуках мостоукладчиков, вдруг появился Игорь Ларионов.
— Уговорил я командира полка, — расцвёл он в улыбке. — Именно твой батальон будет брать Дашевичи и Ходосы. Так что я — к тебе. Найдёшь местечко на броне для штабного майора?
Как не найти?
— И не только на броне, но и под бронёй.
— И не только брать их будешь, Витя. Возьмёшь, окопаешься по самые ноздри, и удержишь, пока остальная дивизия наносит удар на юг, — посерьёзнел Ларионов. — Задача сверхсложная: участок тебе по протяжённости фронта нарезали, как на полноценный полк, так что голову тебе придётся серьёзно поломать, как организовать оборону. Но к Дмитровичам, через которые будут выходить подкрепления, немцы с запада и северо-запада прорваться не должны ни в коем случае.
Старые товарищи на минуту задумались, вспоминая то, как они держали последний рубеж за Хвояновским рвом. Но тогда у них была возможность отступить. Не просто была, а боевая задача стояла — продержаться определённое время, чтобы товарищи успели оторваться от преследования, после чего отходить самим. Приказ отходить. А сейчас будет приказ держаться. Умереть, но не отступить.
— Впрочем, не всё так мрачно, махнул рукой Игорь. — Пока, как докладывает разведка, наш манёвр — для немцев полная неожиданность. Даже на звуки двигателей не реагируют, поскольку, как они считают, через Пущу техника пройти не может. Вот и принимают нас за свои части, перебрасываемые вдоль линии фронта. Утром эта лафа, конечно, закончится. Но, как докладывает разведка, тут у немцев крупных сил нет, только небольшие гарнизоны. Самый большой — в Каменце, который утром начнёт штурмовать дивизий. Считай, полдня у тебя есть, пока они организуют какую-нибудь кампф-группу в Черемхе или Высоко-Литовске. Причём, всё будет, как в сорок первом: даже авиация может появиться.
— Откуда же они её берут? Наши этих «люфтов» бьют-бьют, а они всё не переводятся.
— Так заводы-то на фрицев во всей Европе работают. И тактику они выработали, столкнувшись с большим количеством наших радиолокационных станций: на бреющем полёте подкрадываются к самой линии фронта, делают горку, бомбят или штурмуют наши войска, после чего также, над самыми верхушками деревьев, разбегаются. Пока наши «ястребки» не появились. А в этих местах им и локаторов бояться не надо: мы же в тылу у немца, в довольно глубоком тылу.
И снова нахлынуло воспоминание
— Приказ командования держать оборону и не пустить противника к Дмитровичам выполним! — неожиданно для себя вытянулся в струнку и козырнул командир батальона.
Ларионов удивлённо глянул на него, кажется, не сразу сообразив, чего это вдруг старый товарищ так резко перешёл с дружеского тона на официальный. Но тоже посерьёзнел, вскинул ладонь к пилотке, после чего протянул пятерню Виктору.
— Я не сомневаюсь. Тем более, товарищ капитан, я всё это время буду с батальоном. Лишняя каска и автомат для приблудного тыловика у тебя, Виктор, найдутся? Я в своё время для тебя ППД нашёл, так что пришло время тебе должок отдавать!
16
«Ошиблись» они! Так Семён Михайлович и поверил! Нет, британцы извинения за то, что эскадрилья их четырёхмоторных бомбардировщиков вывалила груз на позиции советской стрелковой дивизии, дерущейся с немцами и хорватами уже на территории Югославии, принесли. Да только тех мужиков, которые погибли под английскими бомбами, этими извинениями не воскресишь. И «сталинские соколы» тоже молодцы: они, видите ли, британцев опознали, но решили, что «союзнички» летят бомбить фрицев, поэтому развернулись и полетели по своим делам.
Провокация? Да ни малейшего сомнения нет в том, что именно провокация! Были ведь уже случаи и когда наши торпедные катера, высаживающие десант на один из греческих островков, обстреливали со своих кораблей, и по нашим бомбардировщикам, летящим над Эгейским морем, зенитный огонь с кораблей открывали. И в Иране инциденты между нашими и их патрулями случались. Не просто случались, а участились в последнее время.
Это всё происходит на фоне отзыва британского посла из Москвы и усилий Черчилля по созыву конференции, решением которого он постарается принудить нас передать знания, полученные нами от потомков, «всему цивилизованному миру». И ультиматум выдвинул, в котором, в случае нашего отказа, грозится нам войной. Напугал ежа голой сракой!
Британцы традиционно сильны на море, и тут Рабоче-крестьянскому Красному Флоту им действительно толком нечего противопоставить. Программу строительства Большого Флота, задуманную в 1930-е, пришлось срочно свернуть, когда Коба ознакомился с информацией от потомков, гласящей, что до конца войны все эти крейсера да линкоры так и не удастся ввести в строй, а после войны придётся всё проектировать и строить заново. Ну, хоть народные деньги сэкономили. А зная, когда, в каких местах и чем обернётся для флота начало войны, ещё и избежали многих потерь. Но всё равно на море с англичанами нам тягаться бесполезно.