Ненаглядная жена его светлости
Шрифт:
– Имя?
– Р-ранира, – запнулась служанка.
– Завтра вместе с завтраком ко мне, – приказала её светлость и несколько посторонилась, давая женщине дорогу. – А сейчас – пошла вон!
Служанку как корова языком слизнула. На мгновение Соне померещилось, что та воспользовалась пресловутым порталом, так быстро и ловко женщина проскользнула мимо. И унеслась по коридору, будто за ней оборотни гонятся.
Так, теперь супруг.
Софья посмотрела на мужа и отметила, что тот вполне оправился от изумления и в данный момент смотрит на жену с насмешкой.
– Миледи,
– Не нуждаюсь, – отрезала она и перешла в наступление. – Милорд, если вы, дожив до этого возраста, боитесь спать в одиночестве, надо было брать с собой Адель, а не зазывать в покои кого попало. Она-то проверена вдоль и поперёк, а с кем кувыркалась прошлой ночью эта Ранира – неизвестно.
Девушка распахнула дверь и выпрямилась.
– Доброй ночи, милорд. И насчёт завтрака –прошу принять к сведению, что пока вас не проверит лекарь, есть из одной с вами тарелки я не буду!
– Стойте! – герцог в два прыжка оказался рядом, рывком развернул за плечи. – Почему вы сразу предполагаете самое плохое? Может быть, мы просто разговаривали? Днём я этой горничной поручил кое-что сделать, она пришла, чтобы отчитаться в проделанной работе. Потом, Сония, плохого же вы обо мне мнения – я не сплю с прислугой! Или судите по себе, герцогиня? Кстати, как ваша память – не вернулась?
– Я иду спать, – гордо ответила девушка. – На будущее – если не хотите, чтобы я вас заставала в неловкой или двусмысленной ситуации, или не изменяйте, или запирайте покрепче двери!
– Да вы меня ревнуете! – неожиданно развеселился герцог.
– Я? К горничной? Вас?! Больно надо,– Софья смерила супруга возмущённым взглядом и, резко вырвавшись из захвата, пошла по направлению к своим покоям.
К её облегчению, Д’Аламос позволил ей спокойно уйти, даже не попытавшись остановить.
Уже лёжа в постели и прокручивая в голове подсмотренную сцену, Соня пришла к выводу –муж не соврал. Это не было любовное свидание или что-то в этом роде. Герцога и горничную связывают исключительно деловые отношения.
Ну ничего, завтра она допросит служанку, и выяснит, что у них за дела.
Но утром выяснилось, что горничная по имени Ранира бесследно исчезла...
***
За заботами Арман забыл о настойчивой служанке.
С самой свадьбы из головы герцога не шла только одна женщина... Та ещё заноза –его собственная жена.
Внешностью Сона уступала Адель. Как любая юная, ещё не до конца сформировавшаяся девушка не может сравниться с молодой женщиной, вступившей в пору своего расцвета. Фигуре жены не хватало плавности изгибов и объёмов. Движениям – мягкой пластики. Лицу – яркости красок. Взгляду – огня.
Вполне возможно, что с возрастом Сония приобретёт недостающее, но пока... пока герцогиня на соблазнительную красотку не тянула.
И, тем не менее, его к ней странным образом влекло. То ли жена, имея наглость смотреть на своего мужа с осуждением, гневом и где-то даже презрением, этим задела его за живое. То ли это уязвлённое мужское самолюбие – невеста посмела предпочесть ему кого-то другого. А может быть, его притягивало необычное поведение девушки?
В любом случае, он никак не мог отвязаться от её образа.
Когда раздался стук в дверь, Арман, грешным делом, подумал, что это явилась его супруга. Зачем? Вот сейчас и выясним! Предвкушая очередную пикировку, а может быть, и кое-что погорячее, милорд, даже не подумав надеть рубашку, рывком распахнул дверь.
– Милорд я пришла, – пискнула служанка.
– Ну... входи, – мужчина вернулся в спальню и надел рубашку. Но застегнуть не успел, потому что служанка разразилась целой тирадой.
– Ваша светлость! Простите, может, не в своё дело лезу, но вы у нас человек новый, многого не знаете. Её сиятельство, вернее, уже её светлость, с детства отличалась капризным нравом и мстительностью. Я тут уже десять лет работаю, насмотрелась. Покойный хозяин дочку обожал, во всём ей доверял, а она, паршивка, этим пользовалась.
– Ты о моей жене говоришь, о своей госпоже, – рыкнул герцог. – Выбирай выражения!
– Простите! – съёжилась горничная.
– И что там такого могла творить маленькая девочка?
– Девочка росла, милорд. Сначала из шалости она делала мелкие пакости прислуге и смеялась, когда кого-то из нас наказывали за оплошности. Когда подросла, стала гадить... простите... по-крупному. Если ей кто-то не слишком почтительно ответил или ещё чем-то не угодил, графиня подстраивала так, что у этого слуги или служанки возникали большие неприятности. Например, могла подкинуть в сундучок украшения и заявить, что у неё их украли. Именно так пострадала моя сестра. Сония оговорила её, бедную Таришу забрал пристав и... – служанка торопливо стёрла слезу, – Сестре назначили пять плетей, раны загноились, графиня запретила лекарю помогать «преступнице».Через несколько дней сестра сгорела от лихорадки. А всё её прегрешение состояло лишь в том, что она отказалась выполнить приказ леди Сонии!
Женщина снова промокнула лицо рукавом.
– Что от неё требовала леди?
– Я не знаю, сестра не рассказала. Только твердила: «Я не могу так поступить, это неправильно!».Ещё пример – графиня могла специально испачкать платье и заявить, что горничная его не почистила, а таким и принесла госпоже. Да мало ли способов оговорить прислугу и сделать её жизнь невыносимой? Как я уже упоминала, граф дочери верил безоговорочно, поэтому все попытки прислуги оправдаться терпели неудачу. Моя сестра – не единственная жертва леди.
– И как же вы с этим справлялись? Полагаю, благодаря такому поведению юной графини в замке постоянно не хватало слуг?
– Те, кому некуда было идти, кто не мог потерять работу, приспосабливались как могли. Льстили графине, старались пореже попадаться ей на глаза, никогда не спорили и сразу признавали любую вину, которую она приписывала. Каялись, целовали подол платья или туфельку, просили помиловать. Барышня очень любила, чтобы перед ней пресмыкались и умоляли.
– Так, я понял – в детстве моя жена была настоящим бедствием для прислуги. Но какое это сейчас имеет значение? Ребёнок вырос, повзрослел и больше ничего подобного себе не позволяет.