Ненастоящая любовь
Шрифт:
– Отлично, – подмигивает мне Марк, коротко улыбнувшись, а потом мы расходимся на свои места по команде. Он – уверенно и спокойно, а я… ну как я. Как обычно.
7
– Больно? – жалостливо спрашивает Наташка, поглаживая моё ушибленное плечо.
– Переживу, – отвечаю хмуро.
– Вот же эта Лида коза, – подруга поджимает губы.
– Да не то слово.
Конечно же, Лида не могла не отыграться на мне. Когда пара физкультуры закончилась, парни и девушки посыпали в свои раздевалки. Кто-то торопился и старался пройти первым, кто-то,
– Осторожнее, морковка, – прошипела рядом Лида, которая и толкнула меня. – Ты просто чудовищно неуклюжа. Смотри не разбей себе лицо где-нибудь на лестнице, когда будешь глазеть на кого не нужно.
Предупреждение от Лиды было более чем прозрачным.
Факт того, что теперь у меня не только вне группы тролли, но и внутри, удручает. Я набирала в грудь побольше воздуха, когда входила в ворота университета, и выдыхала уже в группе, где была невидимкой и могла себе спокойно учиться. Но теперь и тут мне не расслабиться, хотя я ничего не сделала, чтобы заслужить такого отношения от Лиды.
Сегодняшний день проходит дальше без приключений. Да и хватит уж с него, и так наприключал мне. Долго отходить ещё буду. На последней паре Лиды и фрейлин нет – их забрала наша куратор, чтобы помогли доделать плакат для посвящения, поэтому я выдыхаю.
Про шарф я вспоминаю уже в раздевалке, но где я буду искать Марка, чтобы забрать его? Да если бы и знала где… всё равно бы не искала. Может, он сам отдаст его на вахту в потеряшки. Завтра после пар спрошу.
Домой я еду на автобусе. Бабушка меня сегодня забрать не сможет – у неё образовался дополнительный заказ, а это допоздна. Она у меня очень предприимчивая: когда-то работала в прачечной отеля, а потом организовала небольшую фирму услуг клининга. Работает сама, ездит убираться у людей и весьма неплохо зарабатывает. А по выходным иногда и я с ней – бабушка пятьдесят процентов оплаты заказа отдаёт мне. Я планирую подсобрать ещё и купить фирменное электронное пианино вместо старого в моей комнате.
Вообще-то, бабушка предлагала мне купить его ещё в прошлом году, но так не интересно. Я сама хочу заработать и накопить денег на покупку. Так она будет ценнее.
– Привет, Паштет, – говорю большому ленивому коричневому коту, что встречает меня у порога, едва я вхожу в квартиру. – Все бока вылежал?
Вообще-то, его зовут Паша, он считает, что делает нам одолжение, позволяя жить в его квартире, и за это возложил обязательство наполнять его миски. К стуку кошачьих сухариков о дно миски он, в отличие от многих котов, относится спокойно, даже почти умеет игнорировать рыбу, а вот стоит открыть банку печёночного паштета, в него будто кто-то вселяется. Кошачий демон какой-то, видимо, потому что эту метаморфозу в поведении иначе объяснить невозможно.
– А где Барометр?
А это наш второй кот. Точнее мой. И он ещё котёнок. Его папа привёз с последней командировки совсем маленьким, подарил к поступлению в университет, когда стали известны результаты зачисления. Бари очень чётко реагирует на погоду – если ожидается дождь, то его невозможно разбудить даже атомным взрывом. А если ветер – то он носится по всей квартире как угорелый. Потому и Барометр.
Бабушка любит шутить, что мне, как будущему климатологу, такой кот как раз под стать.
Бари выскакивает из моей комнаты, несётся через весь коридор и сходу запрыгивает на руки. Трётся мордочкой о мою шею и громко мурлычет.
– Привет, малыш, привет, – треплю его по шёрстке, а потом спускаю на пол. Нужно же руки вымыть, перекусить и ужин приготовить к бабушкиному приходу. А ещё, конечно же, к занятиям подготовиться на завтра.
Покормив котов, ибо это, конечно же, дело первой важности, (ну, по их мнению), я жарю себе два яйца с помидорами и ем. Потом чищу овощи, промываю рис и закладываю всё это в мультиварку. К вечеру как раз плов будет готов.
Вымыв два яблока, я засовываю их в карман халата и тащусь в свою комнату. На столе уже отдельной стопкой сложены конспекты, которые нужно прочитать. Сейчас ещё видео загружу по английскому, которое сбросила Василина Адамовна, наша преподавательница.
Погружаюсь в учёбу настолько, что не обращаю внимания, как пролетает несколько часов. Бабушка возвращается с работы и зовёт меня в прихожей.
– Плюшечка, ты дома?
– А где мне ещё быть, бабуль, – смеюсь, выползая из-за стола.
– И то так, – она ставит на пол пакет с продуктами и снимает обувь. – Что-то я сегодня устала. А у тебя как дела?
– Хорошо, – вспоминаю, что в кармане халата у меня ещё второе яблоко, достаю и кусаю его.
– А это что? – хмурится бабушка, прикасаясь к моему плечу.
Халат с коротким рукавом, и она замечает синяк, которых разлился у меня по плечу. Приличный такой, потемнеть уже успел. Я уж как-то и не заметила сама, насколько он стал заметным, иначе бы прикрыла.
– Ой, – искренне удивляюсь, потирая руку, – даже не думала, что такой сильный будет. Это я… – заминаюсь, прежде чем соврать бабушке. Не впервые ведь уже. Сколько раз я лгала на вопрос как у меня дела, есть ли друзья. Даже научилась не краснеть. Вот и сейчас уже как по маслу… – упала на физкультуре.
– Ничего себе! – охает бабушка. – В медпункт тебя отправили? Лёд приложили?
– Да какой лёд, бабуль, – бормочу, страстно желая перевести тему, чтобы не завраться ещё сильнее. – Оно не сильно и больно-то было.
– Ну да, ну да, – качает она головой. – Ладно, давай, я сумки разберу, беги за свои книжки.
Я возвращаюсь в свою комнату, но чувствую себя настолько уставшей, что решаю забраться с конспектом под одеяло.
Однако продолжить чтение мне не удаётся, потому что телефон вдруг вибрирует. Странно! Мне никто не пишет вечером.
Сердце болезненно сжимается. А вдруг родители? Вдруг что-то случилось?
Хотя, нет, они бы позвонили.
Или папа. Иногда он пишет мне вечерами, когда сильно скучает. Но не так поздно.
Разблокировав экран смартфона, я застываю с расширенными глазами.
Это невозможно.
Это просто невероятно.
Невозможно. Ой, я кажется, уже говорила…
“Не замёрзнешь утром без шарфа?”
Неизвестный номер. Но аватарка говорящая. Ну и фото моего клетчатого шарфа на спинке кресла.