Ненастоящая семья
Шрифт:
С ростом разобрались, а что он сделал с лицом? О его скулы можно порезаться, контур челюсти очерчен настолько чётко, что даже сейчас со своего места я вижу, как работают его лицевые мышцы. Губы у него полные, мягкие и сладкие. Так, стоп. Опять свернула не туда. А глаза… глаза всегда добрые, улыбающиеся и тёплые, за исключением тех моментов, когда Рома Дроздов смотрит на меня.
В открытую изучаю довольного и беспечного Дроздова ровно до тех пор, пока обзор мне не загораживает пухлая официантка. Приходится несколько раз моргнуть.
– Определились? –
– Да, я выбрала, – произношу медленно и, вытянув шею, пытаюсь заглянуть за её плечо. Чего они там смеются опять?
Очень любопытно.
Рома у нас такой прямо юморист? Девицы дружно хохочут, будто и правда что-то забавное услышали, а не хотят перетянуть внимание рослого светловолосого красавчика на себя.
– У нас неплохой бизнес-ланч. На второе цыпленок карри, очень рекомендую.
Встрепенувшись, возвращаюсь взглядом к меню, которое не успела толком прочитать. Была занята совсем не тем и почти забыла о Жорике, который всё-таки решил уведомить о своём опоздании, скинув сообщение с очередной кучей смайликов.
– Я буду тёплый салат с лососем и грушевый фреш. Можно сделать музыку немного громче?
Официантка оборачивается на очередной раздражающий взрыв смеха моделей и понимающе улыбается, смотрит на меня с сочувствием и жалостью. Непонимающе таращусь на неё в ответ. Нечего меня жалеть. Мой кавалер, судя по пятничным пробкам потеет где-то там в своей новой машине. И я очень надеюсь, что Жорик Потапов сможет составить конкуренцию длинноногим девицам, в обществе которых отдыхает Дроздов.
После вчерашнего позора меньше всего я хочу выставить себя ещё большей идиоткой.
– Они тут давно сидят, – доверительно сообщает девушка. – Может, хотите пересесть? На втором этаже есть открытая веранда.
– Нет, спасибо.
Мне и отсюда всё слишком хорошо видно. Жаль только, ничего не слышно.
Не понимаю, почему Дроздов вызывает у меня такой животрепещущий интерес. До вчерашнего утра его персона волновала меня на ноль целых ноль десятых процента. А сегодня у меня, возможно, разовьётся косоглазие – так часто пытаюсь смотреть вправо, что через несколько долгих минут запрещаю себе даже поворачиваться в ту сторону.
Неужели всё дело в недо-поцелуе, который буквально вышиб почву из-под моих ног? Мы даже не поцеловались по-настоящему. Потёрлись намного губами друг о друга, попробовали на вкус. А воспоминаний столько, словно он засосал меня, как пылесос засасывает одинокий валяющийся под диваном носок.
Вздохнув, листаю ленту в социальных сетях и проклинаю опаздывающего Жорика, слишком болтливую Аллу с её навязчивой идеей сводничества и внезапно похорошевшего Рому, который никак не уйдет из кафе и из моих мыслей. Да что там похорошевшего, он буквально в один день превратился из скромного ботаника из моих воспоминаний на
Откуда я знаю? Оттуда! Я прямо сейчас смотрю на них на экране своего телефона.
– Вот чёрт! – С громким стуком отбрасываю предательский гаджет на стол.
Моё терпение на исходе. Салата всё ещё нет, поэтому… в голову закрадываются мысли о том, чтобы сбежать.
– Лена! Ты ещё здесь!
Георгий вваливается в «Лофт» размахивая букетом из лилий. Не сразу узнаю его и даже пугаюсь. Вдруг это прикол какой-то?
– Жора? – спрашиваю, вероятно, у Потапова, который, широко улыбаясь, отрепетированным движением откидывает со лба длинную растрепавшуюся челку модной прически.
Прищурившись, слежу за его приближением. Узкие джинсы, футболка поло, белые кеды и виноватая улыбка на лице.
Это вселенский заговор? Почему вдруг все знакомые парни превратились в красавчиков? Когда мы виделись в последний раз, властелин козюлек страдал лишним весом, носил зелёную бандану и обожал клубничные молочные коктейли, которые я, к слову, терпеть не могу. Постоянно стонал, что ему жарко и он хочет в номер, поиграть в телефон. Мы тогда семьями отдыхали в Анапе и целых двенадцать дней провели бок о бок.
– Я, красавица! Боже, как я рад, Канарейкина! Извини, что опоздал. Это тебе!
Как назло, именно в этот момент блондинки решили взять перерыв и дружно потрескать салатные листья в своих цезарях.
Мой взгляд проскальзывает мимо лезущего обниматься Жоры и впечатывается в Дроздова. Который, обнаружив моё присутствие в одном с ним помещении, знакомо кривится, но отворачиваться не спешит.
Удержавшись от желания показать Роме язык или другую какую композицию из пальцев, я с трудом отворачиваюсь первой и, улыбаясь, принимаю белые пахучие цветы.
Естественно, чихаю.
– Будь здорова, Ленка!
– Спасибо. Очень красивые цветы, – говорю я.
С интересом рассматриваю парня напротив и откладываю букет ближе к открытому окну, игнорируя внезапное покалывание в затылке.
– Извини, что опоздал! – после затянувшейся паузы произносит Георгий, ёрзая на диванчике.
– Ты уже извинился. Ничего страшного. Работа?
– Да, кошку зашивал, – кивает Потапов и берёт в руки меню. – С шестого этажа рухнула, перепугала хозяйку. Что здесь есть пожевать?
– Ты всё-таки стал ветеринаром? – искренне удивляюсь.
Мои родители так нахваливали работу Жорика, что я думала: он либо врач, либо юрист, либо подпольный миллионер. Чего они так в него вцепились? Семья у Потаповых самая обычная. Не видят для меня другого варианта? Предательство Куликова больно ударило по всем нам. Папа и мама даже искали причины в себе: может быть, они были слишком навязчивы в общении с Женей, давили. Ничего подобного, конечно, не было. Просто мой бывший – трусливый козёл.