Ненасытный
Шрифт:
— Кофе я бы, пожалуй, выпил, — скучающе проронил Вульф.
— Да. Я сейчас. — Джон побежал за чашкой.
— Подлиза, — бросила Мина ему вслед и сказала Аларику, проверявшему в зеркале, хорошо ли он выбрит: — Именно благодаря Лучану Дракулы и другие вампиры никого больше не убивают. Они пьют человеческую кровь, да… но только с согласия доноров.
— Скажи это Кейтлин, — посоветовал Вульф.
— Кто это?
— Такое имя я дал последней жертве убийцы. — Вульф пригубил доставленный Джоном кофе.
— Ты слышал, что я сказала? Лучан пытается
— Что это должно означать? — Аларик придвинул стул, сел, взял себе ломтик бекона.
— То, что Лучан, формально являясь вампиром, ведет себя не так, как они.
— В самом деле? — Он бросил выразительный взгляд на ее шею, и Мина опять залилась краской в тон снятому шарфику.
— Мы… мы просто прикалывались.
— Ты, может, и прикалывалась, — Аларик, взяв нож и вилку, принялся за оладьи, — а он нет. Впустив к себе вампира один раз, ты от него уже не отделаешься. Все равно как от безработного бездомного родственника.
— Эй, — запротестовал Джон.
— Без обид. — Аларик надкусил тост.
— Что это ты, собственно, делаешь? — осведомилась Мина.
— А по-твоему, что? У меня впереди долгий день. Надо позаботиться, чтобы ты не выкинула еще какой-нибудь номер. Предвидя, что у тебя на уме их много, я хочу подкрепиться.
— Некогда. Нам пора. Я, конечно, могу и одна пойти, без тебя…
Светлая бровь Вульфа поднялась кверху.
— Вряд ли. Куда это тебе так срочно понадобилось?
— Мне звонила Елена. Она наконец-то сбежала от своего бойфренда, и я обещала за ней приехать.
Глава сорок пятая
12.00, 17 апреля, суббота.
«Штучки-дрючки».
Западная Сорок вторая ул., 241.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Аларик не мог понять, что он делает днем в субботу в этом типовом заведении на Таймс-сквер.
Если бы ему предложили определить, что такое ад на земле, он назвал бы ресторан «Штучки-дрючки».
— Большую диет-колу, — сказала Мина из-за девятистраничного — буквально — меню.
Официантку в зеленых полиэстеровых брюках и с козырьком над глазами этот заказ мало устраивал. Такие клиенты не должны были занимать кабинку с видом на Таймс-сквер (Мина села здесь, чтобы высматривать Елену, которую так желала спасти).
— Торпеды Тако не хотите попробовать? — предложила она. — Или картошку с перчиком, нашу фирменную, всего за пять девяносто девять…
— Только колу, — повторила с улыбкой Мина. Ее заново повязанный шарфик отражал идею американских актрис о том, как носят эту деталь француженки, а «Штучки-дрючки» — чью-то идею о том, каким должен быть ресторан.
— А я возьму торпеды, — заявил Джон. — Картошку тоже. Еще кучерявую паприку, липкие крылышки и луковые кирпичики.
— Засранец, — буркнула Мина. — Ненавижу тебя.
Смысла ее реплики Аларик не понял — может быть, она считала, что в заказе брата слишком много калорий.
— И колу, —
Довольная официантка забрала у него меню.
— А вам?
— Кофе. — Аларик вручил ей свое меню, тяжелое, как кирпич… луковый. — Черный.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Сейчас принесу, — сказала она и ушла.
— Скажи-ка еще раз — кто такая Елена? — Аларик поставил локти на недостаточно чисто вытертый стол.
Взгляд Мины не свидетельствовал о нежной любви.
— Девушка, которую я в метро встретила. Только что приехала в эту страну. Я дала ей свой телефон и велела звонить в случае чего. Потому что бойфренд, к которому она ехала, собирался ее убить.
— С нами все по-другому, — посетовал Джон. — Когда Мине открывается, что ее бойфренд хочет убить кого-то, она приглашает его к себе, спит с ним и позволяет кусать себя в шею.
Мина устремила на него точно такой же взор.
— Он может убить тебя только при самозащите. Если не полезешь первый, ничего не случится.
— Вернемся к девушке из метро, — нетерпеливо прервал Аларик. Он закрыл глаза, зажал двумя пальцами переносицу. — Я не могу больше слышать о совершенствах Лучана, а от вашей ругани у меня мигрень началась.
Сказывалась также ночь, проведенная на диване, и оставшаяся на плечах голова Антонеску. Если Хольцман узнает, вовек не отцепится.
— Это я-то ругаюсь? — фыркнул Джон. — А вы двое тогда что делаете? Заведутся вечно, как старые супруги.
Аларик открыл один глаз.
— Знаешь, меч у меня с собой, и я могу пустить его в ход прямо здесь — сомневаюсь, что кто-то заметит.
Братец надулся и взял в руки глянцевое коктейль-меню, украшающее стол вместе с кетчупом и прочими специями. Ему втемяшилось стать палатинцем, и каждое критическое замечание со стороны Аларика подрывает эту радужную мечту.
Рано или поздно придется ему сказать, что в этой жизни его мечта все равно не сбудется. В основном потому, что подготовка занимает долгие годы, и начинать уже поздновато.
А также из-за того, что Джон бесит Аларика не меньше своей сестрицы.
По другим причинам, конечно. К брату Аларика не влекло, а к сестре еще как, и он неустанно себя за это винил: как может он желать женщину, которая спит с повелителем вечной тьмы? Не такая уж она и хорошенькая. Стрижется слишком коротко на его вкус, и передние зубы не мешало бы выправить.
И эта мерзкая привычка качать ногой, вот как сейчас. Ездит туфлей под столом по его брючине. Слишком интимно, учитывая, как она провела эту ночь — занималась любовью с сыном Дракулы под самым его носом.
— Джеральд, бойфренд, — как ни в чем ни бывало продолжила свой рассказ Мина, — забрал у нее паспорт и держал ее взаперти, чтобы она… — Мина потупилась и кашлянула, — обслуживала других мужчин. Ей как-то удалось вырваться, и она позвонила мне, потому что других телефонов не знала. Хочет встретиться со мной здесь, но не знаю, как она отреагирует, увидев всю нашу троицу. Мужчинам она сейчас не очень-то доверяет.