Ненавидь меня
Шрифт:
— Может, ты скажешь Ноксу, и он тоже придет?
Вот оно. Они милы со мной не потому, что хотят загладить свою вину. Они милы, потому что надеются, что это сблизит их с Ноксом.
Что странно, ведь все в Блэк-Маунтин его боятся.
Хотя я не раз заставала Трейси и Стейси за разговорами о том, какой он сексуальный, когда они прихорашивались в туалете. Мерзость.
Нокс скорее проглотит гвозди, чем пойдет на эту вечеринку. Может, он мудак и убийца, но я уважаю его презрение
Качаю головой: — Извините…
— Там будет Кен Ракман, — щебечет Стейси.
Трейси ухмыляется: — Говорят, он очень хочет, чтобы ты пришла.
Если бы это было так, он бы сам меня пригласил.
Не то чтобы это имело значение, потому что моя влюбленность в Кена — древняя история, и у меня есть парень.
Ну, не парень, потому что он определенно не мальчик.
Не говоря уже о том, что он… женат.
Может, поэтому я и соглашаюсь.
Не из-за Кена…
А потому, что было бы здорово хоть раз вписаться в коллектив, вести себя как восемнадцатилетняя девушка и хоть на одну ночь ощутить нормальность жизни.
— Джинджер, ты нужна мне на сцене через пять минут, — говорит Фредди с порога.
Серьезно? Я ушла оттуда двадцать минут назад.
Уперев руку в бедро, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него: — Опять?
Как бы я ни ненавидела выступать на сцене, сегодня мне нужно заработать немного денег. И единственный способ сделать это — получить заказы на приватные танцы.
Фредди вздыхает: — Вайолет взяла выходной, а Кэнди так и не вышла на смену, так что у нас не хватает денег.
Странно.
Я смотрю на Хизер, или лучше сказать, Бэмби: — Не могу поверить, что Кэнди не пришла.
Видит Бог, я терпеть ее не могу, но прогулы не в ее стиле. Черт, уверена, что она проводит здесь больше времени, чем дома.
Бэмби пренебрежительно машет рукой: — Наверное, она проспала, — взяв тюбик туши для ресниц, она закатывает глаза, — или слишком занята, трахаясь с очередным парнем, и потеряла счет времени.
Это определенно похоже на нее.
Повторно нанеся блеск на губы, надеваю черно-зеленую маскарадную маску.
— Да, наверное, ты права.
Однако, выходя из гримерки, не могу избавиться от странного чувства, пробирающегося по спине.
А что, если это не так?
Нанеся подводку, делаю шаг назад и рассматриваю себя в зеркале.
Я никогда не наношу столько макияжа — разве что на работу. Провожу рукой по обтягивающему черному корсету, который надела
Именно поэтому выбрала подобный наряд.
Сегодня вечером я собираюсь повеселиться.
Долго изучаю себя, прежде чем решаю, что моим волосам не помешают кудри и немного объема.
Жаль, что я оставила свои щипцы для завивки на работе.
К счастью, у мамы есть почти все косметические средства и приборы, известные человечеству.
— Мам, — зову, выходя из спальни. — Можно мне одолжить плойку?
Нет ответа.
Топаю вниз по лестнице, ища ее, и пытаюсь сдержать раздражение, Трейси и Стейси приедут за мной через полчаса.
— Мама.
Сверчки стрекочут, когда я останавливаюсь у большого окна в гостиной, выходящего на подъездную дорожку. Ее машина припаркована, очевидно, она дома.
Поднимаюсь обратно в свою комнату и, проходя мимо ванной, слышу шум воды в душе. Поскольку спешу, быстро стучу, прежде чем войти внутрь.
— Извини за беспокойство, я просто…
Фраза застревает в горле, когда понимаю, что не мама стоит в клубах пара. Это Нокс.
Собираюсь выйти, но слишком поздно. Он уже обматывает полотенце вокруг талии и направляется ко мне как зверь, настигающий добычу.
Быстро отступаю и разворачиваюсь: — В чем, черт возьми, твоя проблема?
Хватаюсь за дверную ручку, когда Нокс протягивает руку мимо моей головы и захлопывает ее, загоняя меня в ловушку.
Теплое дыхание щекочет мне шею, когда он говорит: — Выглядишь как шлюха.
К черту его.
Знаю, что он говорит это только для того, чтобы задеть меня за живое и заставить чувствовать себя дерьмом.
Потому что именно так поступают агрессоры.
Поворачиваюсь к нему лицом: — Нет, это не так.
Он расставляет руки по обе стороны от моей головы, загоняя в клетку.
— Ты права, — самодовольная ухмылка искривляет его губы. — Шлюхи привлекательны… а ты нет.
Очевидно, он хочет получить реакцию, но я отказываюсь ее давать.
— Это должно задеть мои чувства? — смеюсь, но в этом нет ни капли юмора. — Мне что, сейчас убежать и заплакать, потому что такой никчемный мудак, как ты, считает меня уродиной? — Тычу пальцем в его обнаженную мокрую грудь. — Извини, но…
Слова застревают в горле, когда чувствую, как его твердый и жаждущий член, упирается мне в живот.
Он может отрицать сколько угодно, но тело не лжет.
Нокс может ненавидеть меня так же сильно, как и я его… но он также хочет меня.
И это знание наполняет меня почти смертельным чувством удовлетворения.
Настает моя очередь ухмыляться: — Забавно. Не похоже, что ты считаешь меня непривлекательной.
По тому, как жестоко искажается его лицо, становится ясно, что я провоцирую зверя. К удивлению, он не спорит со мной.
Но то, что он делает дальше, гораздо хуже.