Ненавидь меня

Джейд Эшли

Может быть, когда-нибудь я смогу быть откровенной с ней, но сейчас все еще чувствую себя открытой раной, и единственный способ заставить боль утихнуть и превратиться в струпья — закрыться от всего и вся.

Особенно от него.

Трент и мама идут в прихожую, где стоят их чемоданы.

— Мы позвоним, чтобы проверить вас, — обещает мама, когда они выносят их за дверь.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не рассмеяться, потому что раньше ей было наплевать, так зачем беспокоиться сейчас?

—

Держись подальше от неприятностей, — ворчит Трент, и ясно, что его слова адресованы сыну.

Минуту спустя входная дверь закрывается, и мы с Ноксом остаемся наедине.

На мгновение кажется, что он хочет заговорить, но я не даю ему такой возможности, потому что поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице.

Меня не интересует ничего из того, что он скажет.

Чем скорее я накоплю денег и покину его и этот дурацкий город, тем лучше.

— По крайней мере, девушка не была стриптизершей, — говорит Хизер, нанося румяна на щеки. — Это хорошие новости.

— Да, но она все равно была убита, — замечаю я.

Она пожимает плечами: — Это отстой, но ужасное дерьмо случается каждый день. Просто будь благодарна, что это случилось не с тобой.

Пока что.

Хотя, полагаю, Нокс мог бы убить меня той ночью, если бы действительно захотел. Мы были у черта на куличках, а все остальные находились внутри склада.

У него была прекрасная возможность.

И чем больше я об этом думаю, тем больше запутываюсь, потому что почему, черт возьми, он просто не скажет мне, что невиновен?

Потому что это не так, тупица.

— Точно, — говорю, ненавидя себя за то, что снова думаю о сводном брате.

Я смотрю на себя в зеркало, завязывая волосы в пучок. Возьми себя в руки.

Хизер окидывает меня оценивающим взглядом.

— Ты собираешься переодеваться? Ты следующая.

Как по команде, дверь в гримерку открывается, и Фредди просовывает голову внутрь: — Джинджер, твой выход через три минуты, — он приподнимает бровь, когда видит мой наряд. — Почему ты не одета?

Встаю: — Я одета.

Он открывает рот, чтобы возразить, но я прерываю его: — Доверься мне.

До окончания школы осталось всего семь недель, и я отчаянно пытаюсь заработать немного денег, чтобы иметь возможность уехать.

А это значит, что мне придется сделать то, чего я раньше никогда не делала.

— Что вам предложить? — спрашивает пышногрудая девушка за барной стойкой.

— Кока-колу.

Поджав

свои блестящие красные губки, она кокетливо подмигивает мне: — Вы уверены, что не хотите чего-нибудь… покрепче?

Не упускаю очевидный двусмысленный подтекст, но мне это неинтересно. Есть только один человек, с которым я пришел встретиться сегодня вечером, и это точно не она.

— Только колу.

Разочарование отражается на ее лице, когда она ставит бокал на стойку и наполняет его газировкой.

Собираюсь сказать ей, чтобы она плюнула в него, потому что не намерен его пить. Я сделал заказ только потому, что в клубе недавно ввели дерьмовый минимум на два напитка для гостя.

Как будто Bashful Beaver — какое-то высококлассное, изысканное заведение.

Когда это место — чертова дыра, и Аспен не должна здесь работать.

Цыпочка пододвигает ко мне бокал.

— Наслаждайтесь шоу.

Раздражение подступает к горлу, когда беру его и ищу свободное место.

Я был здесь всего два раза, и оба раза было практически пусто.

Но не сегодня. Сегодня здесь только одно свободное место, и оно находится в самом конце зала, что меня вполне устраивает.

Флуоресцентные лампы гаснут, и игравшая хип-хоп музыка затихает, прежде чем из динамиков раздается голос диджея: — Джентльмены, пожалуйста, поприветствуйте мисс Джинджер.

Я стискиваю зубы, опускаясь на стул, и болтовня вокруг меня прекращается. Всеобщее внимание приковано к сцене, окутанной темно-фиолетовой дымкой, когда начинают звучать первые несколько тактов песни Hurt в версии Nine-Inch-Nails.

Секундой позже на сцену выходит Джинджер.

Только это не Джинджер… это Аспен.

Я уже бывал в нескольких стрип-клубах, и девушки всегда выходят в сексуальных нарядах, чтобы завлечь нас.

Но сегодня на Аспен нет сексуального костюма. На ней белый кардиган, застегнутый на все пуговицы, черные джинсы и ее фирменный жемчуг. Другими словами… ее обычная одежда.

На ней также нет маски.

Какого черта она делает?

Она медленно проводит ладонью по руке, затем по лицу, пока не дотрагивается до белой ленты, закрепленной в пучке волос. Аспен быстро дергает ее, и длинные рыжие локоны рассыпаются по спине шелковистыми волнами, вызывая одобрительные возгласы некоторых мужчин.

Она движется методично, как хищник, подбирающийся к своей жертве, приближаясь к шесту в центре сцены.

Только она не сразу хватается за него, а дразняще проводит рукой вверх-вниз, поглаживая его.

— Черт, детка, — кричит мужчина рядом со мной.

Крепче сжимаю бокал, не в силах оторвать от нее взгляд.

Двигаясь неторопливо, она обвивается вокруг шеста как змея, а затем опускается на пол.

Она выглядит так, будто находится в трансе, когда проводит рукой по кардигану и касается груди.