Ненавидеть игрока
Шрифт:
Когда час приближается к концу, профессор Ричардс приходит проверить каждого из нас. Подойдя ко мне, она смотрит на пустую страницу передо мной.
— Я не знаю, в каком направлении идти, — говорю я. — Она никогда не носила ничего похожего на платья викторианской эпохи, которые я люблю шить.
— Все должно быть первым.
— Она носит много ярких красок, а я этим не занимаюсь.
— Ты сделала домашнее задание, и это здорово, Вайолет, но я бы меньше сосредотачивалась на том, что она носит, и больше на настоящем.
Я покусываю уголок губы. — Вы имеете в виду
— Это и ее последний альбом. О чем это? Что она пытается сказать? Кто она?
Мой мозг чувствует, что вот-вот взорвётся.
Профессор Ричардс продолжает: — Какую одежду она могла бы надеть, чтобы отразить тему тура?
— Я не слушала, — признаюсь я. Я знаю пару ее песен. Это то, что моя мама назвала бы музыкой злой девушки. Пенелопа много поет о душевной боли, безответной любви, расставаниях и одиночестве. Она, как никто другой, передает подростковую тревогу.
— Я бы начала с этого.
*
После занятий мы с Далией несемся обратно в дом.
Джейн и Дейзи в гостиной. Я уже отправила им эту новость на обратном пути, потому что у меня нет расслабленности.
Я бросаю рюкзак на диван и стою посреди гостиной, рассказывая им каждую деталь задания, а Далия заполняет те части, где я потеряла сознание.
— Какой наряд вы собираетесь создать? — спрашивает Дейзи нас обоих.
Далия качает головой. — Понятия не имею.
— Тоже понятия не имею. Мне нужно послушать ее последний альбом, возможно, посмотреть, есть ли сет-лист для ее тура, чтобы я могла почувствовать атмосферу песен, которыми она обычно завершает шоу. У меня так много дел. Закажем сегодня вечером еду на вынос?
Мои подруги обмениваются взглядами.
— Что?
— Мы собираемся кое-куда сегодня вечером, — говорит Дейзи.
Я начинаю возражать, но затем пытаюсь вспомнить, когда моя кузина в последний раз предлагала устроить девичник.
— Почему? Что происходит?
— Джейн поет в «Убежище».
— Что?! — восклицаем мы с Далией в унисон.
Джейн сияет от уха до уха. — У группы Эрика там концерт, а у Маккензи сильный насморк, так что я только подменяю.
Хотя Джейн занимается музыкой, она редко поет публично. Хотя я слышала, как она это делала в душе, и знаю, что она великолепна.
— Поздравляю. Это потрясающе. Да, конечно, я буду там. Может быть, ты могла бы немного встряхнуть его и дать мне несколько идей для моего дизайна.
— О, ты это знаешь. У Пенелопы на меня ничего нет.
*
«Убежище» уже переполнено, когда Далия, Дейзи и я добираемся туда. Джейн пришла с группой пораньше, чтобы размяться.
— Вот Джордан, — говорит Дейзи и направляется к столу, который он оставил для нас. Это хорошо, что он сделал, потому что они убрали много столов и стульев с одной стороны, чтобы освободить место для группы, и осталось место только для стоячих мест. Сегодня вечером я оделась, чувствуя вдохновение от Пенелопы и важного вечера Джейн, а эти туфли не созданы для того, чтобы стоять на ногах.
Я смеюсь, когда замечаю Джейн. На ней облегающее платье из спандекса и золотистые туфли на каблуках. Каблуки сочетаются с большими золотыми обручами в
— Черт возьми, она выглядит чертовски сексуально, — говорю я, когда мы занимаем свои места.
— Ты не единственная, кто это заметил. — Далия указывает на группу парней, стоящих у бара и открыто рассматривающих ее.
Единственные люди, которые не смотрят на нее, — это те, кто смотрит баскетбольный матч. Я совершаю ошибку, взглянув на большой плоский экран за стойкой, в тот момент, когда камера показывает Гэвина, стоящего на линии штрафного броска. Его грудь поднимается и опускается, когда он переводит дыхание, от пота темные волосы прилипают ко лбу. Он справляется с потным спортсменом лучше, чем мне хотелось бы признать. Судья подбрасывает ему мяч, и он держит его в своих огромных ладонях, глядя на кольцо.
Я отвожу взгляд, прежде чем он выстрелит, но аплодисменты в баре говорят мне все, что мне нужно знать.
Вскоре после этого появляется группа, и я совершенно забываю о Гэвине и игре. По большей части.
Джейн потрясающая. Группа Эрика исполняет в основном каверы девяностых, и ее голос идеален. Честно говоря, Маккензи я слышала всего один раз, и она неплохая, но Джейн просто сводит с ума. Люди подпевают, аплодируют после каждой песни, бросают перед ней чаевые в футляр для гитары; они полностью очарованы нашей подругой.
Прошло больше часа после их выступления, во время кавера No Doubt, и у меня появилась идея для наброска. У меня нет блокнота, поэтому я подхожу к стойке и беру стопку салфеток. Официант разрешил мне одолжить ручку.
Пока Джейн поет, я рисую. Требуется несколько попыток, чтобы уложить идею в голове на салфетку, но даже когда мне это удается, что-то все равно не так. Я ненавижу, когда это происходит. Я вижу это так ясно в своей голове, но на бумаге это просто не работает.
Спустя несколько песен я комкаю салфетку и швыряю ее в пустое место рядом со мной. Дейзи и Джордан исчезли в баре, чтобы выпить еще, а Далия выбежала на улицу, чтобы позвонить маме.
— Дай угадаю, какой-то парень имел наглость дать тебе свой номер. — Гэвин выдвигает стул рядом со мной и садится.
От него пахнет мылом, его волосы аккуратно зачесаны назад, они больше не потеют и не прилипают ко лбу, как в телевизоре.
— Что? — спрашиваю я, немного ошеломленная. Я искренне ненавижу то влияние, которое он на меня оказывает.
Он поднимает салфетку двумя длинными пальцами и начинает ее разворачивать.
— Не номер, — говорю я, хватая его. — Я работала над дизайном.
Он кивает.
Мимо него проходит парень и поздравляет. Потом еще один.
— Полагаю, это означает, что команда победила?
— Ты не смотрела?
— Нет, я была здесь.
Его взгляд скользнул по телевизорам вокруг бара.
— Я была здесь ради Джейн, — уточняю я.
— Я слышал, что она пела сегодня вечером.
Дженкинс и Ной садятся напротив нас.
— Привет, Вайолет, — говорит Дженкинс.
— Привет. — Я машу рукой.
Ной улыбается, но ничего не говорит. Думаю, мой стол только что заняли спортсмены. Офигенно.