Ненавидеть нельзя любить
Шрифт:
– До встречи с ним тебя все устраивало в твоей жизни: и Влад, и работа. Теперь же ты решила все поменять.
– Нет, – Ольга покачала головой. – Я думаю, что он тут ни при чем. Просто кризис среднего возраста дает о себе знать.
– Ну вот мы и вернулись к возрастным проблемам, – невесело рассмеялась Наталья. – Допивай свой противный сок и давай обедать, пока еще не все остыло.
Вечером Ольга, сидя за компьютером, снова почувствовала приступ хандры, с которой становилось все сложнее бороться. Она вспомнила слова подруги о Немировском
– Кирюш, ты не хочешь блинчиков или оладьев? – спросила она нарочито бодрым голосом.
– Хочу! – сразу же откликнулся сын. – А можно я сам буду лить на сковородку?
– Не вопрос. Сейчас заведу тесто и позову тебя.
Когда она уже закончила возиться с тестом и собиралась звать Кирилла, зазвонил телефон. Ольга чертыхнулась про себя и сняла трубку, будучи уверена, что услышит унылый голос Влада, вещающий о любовной тоске. Однако на другом конце провода стенала ее мать:
– Доченька, Олюшка, у нас беда…
Ольга почувствовала, как у нее защемило сердце, в горле сразу же появился противный ком, стало трудно дышать.
– Что с отцом?!
– С папой все в порядке. То есть нет. Он очень расстроен, пьет лекарство. С Диночкой проблемы…
У Ольги немного отлегло от сердца.
– Что произошло?
– Она… Она сбежала! – Мать разрыдалась.
– Откуда сбежала? Ничего не понимаю, – рассердилась Ольга. – Мама, ты можешь все толком объяснить?
– Хорошо, хорошо, – мать явно пыталась взять себя в руки. – Тут столько всего произошло… Дина приехала к нам на прошлой неделе. Очень скучала. Ей нечем было заняться. А в среду солнышко светило, погода улучшилась…
Ольга терпеливо слушала мать, хотя все еще не понимала, как проблемы сестры могут ее коснуться. Они не общались много лет, родители не пытались ничего изменить в этой ситуации, сознавая, что родственных отношений искусственно не наладишь.
– Вот Диночка и ушла погулять, – продолжала мать, всхлипывая. – Я дома была, кушать готовила, папа все утро провел в гараже. К обеду Диночка вернулась. В руках у нее был ребеночек!
В этом месте мать разрыдалась.
– Какой еще ребеночек?! – изумилась Ольга.
– Чу-у-жой, – не успокаивалась мама. – Она его украла. Женщина зашла в аптеку, а спящего ребенка оставила в коляске на улице, чтобы не будить. А тут Дина… Она его принесла и положила в детской, а я на кухне, ничего не знаю, у меня котлеты жарятся, все шкварчит, кипит. Дина заходит ко мне и говорит: «Ну все, мамочка. Теперь и у меня ребенок есть, не только у Ольги. Теперь Немировский никуда от меня не денется». А я-то не пойму, о чем она. Думала, что она беременная и ну ее поздравлять. А она на меня: «Дура старая»… – Мать завыла в голос.
Ольга, ошеломленная ее рассказом, оглушенная ее рыданиями, окончательно растерялась:
– Мамочка, ну успокойся, пожалуйста, родная моя! Ты должна рассказать, что дальше-то было, я же так ничего не пойму.
– Хорошо, хорошо, доченька. Но как же можно мать родную ни за что дурой называть! Потом она меня притащила в детскую и показывает: «Вот мой ребенок!» Я ей: «Диночка, откуда ж он взялся?!» А она: «Тебе какое дело?!» Я, говорит, пойду в аптеку за памперсами, а ты с внуком оставайся.
– Это был мальчик? – перебила Ольга.
– Да нет, это девочка оказалась, но она-то не знала. Одеяло было синенькое, она и решила, что парнишка. Она ушла, а я бегом отцу звонить. Говорю, Саша, неладное что-то происходит, рассказала ему. Он домой прибежал, сразу позвонил начальнику милиции, они вместе на охоту ходят, приятели. А там уже весь Армейск на ушах! Милиция приехала через пять минут, малышка даже проснуться не успела. Я одеяло развернула, сразу ясно стало, что девчоночка она.
– Дина что?! – осторожно спросила Ольга.
– Ее задержали в подъезде, когда она из аптеки возвращалась, в милицию забрали, папа с ними поехал. Только оттуда ее в психотерапевтическое отделение отправили, что на краю города. Сказали, ее лечить нужно.
– Она на самом деле собиралась этого ребенка воспитывать? – все еще не могла уяснить всего случившегося Ольга.
– Доктор сказал, что Диночка отчаялась, она очень хотела иметь своего ребеночка, но врачи в Петербурге сказали, что этого никогда не будет. Вот поэтому она и решилась на такое, в голове у нее помутилось, – пыталась мать оправдать Дину.
– А откуда она сбежала? Из психушки?
– Да. Через четыре дня. Она санитара ударила чем-то тяжелым, он сознание потерял, она его связала и сбежала. – Мать снова расплакалась. – Сегодня вечером Валера приезжает, папа его вызвал, когда она убежала.
Ольга тяжело вздохнула:
– Мама, это все, конечно, ужасно, но при чем здесь я? Насколько ты понимаешь, я последний человек, к которому Дина обратится за помощью. Ее ведь, наверное, уже ищут.
– Олечка, она ненавидит тебя. Она считает, что во всем виновата ты. – Голос у матери дрожал и прерывался. – Дина говорила мне, когда только приехала, что ходила к какой-то гадалке и та ей сказала, будто ты навела на нее порчу. Из-за тебя у нее нет детей и разрушился их брак с Валерой.
– Бред какой-то, – потрясла головой Ольга. – Дина всегда и во всем искала виноватых. Бред воспаленной фантазии, – повторила она. – Ты не ответила, ее ищут?
– Да, да. Милиция ищет. И папа. И Валера, как приедет, подключится к поискам, – поспешила заверить мать. – Но ты будь осторожнее, Олюшка. Вдруг она к тебе поехала?
– Зачем ей это нужно? – не согласилась Ольга. – Что она может мне сделать? И за что? Хотя это, конечно, уже не важно за что, – задумчиво произнесла она. – Ладно, мама, ты не волнуйся. От Армейска до Питера далеко. Если поиски ведутся, ее раньше найдут. И потом, не факт, что она поехала сюда. Успокой отца. Держитесь там. Целую.