Ненависть эльфа – любви не помеха
Шрифт:
«Как жаль, что этот индивид еще совсем юнец, мальчишка, а то бы я возвел его в какой-нибудь чин, чтобы он мог жениться на этой рыжей жабе и тем самым спасти меня и мою гордость», – подумал про себя принц, вздыхая о упущенных возможностях.
Кирилла подошла к Алетте и отцу, в глазах которых стояли не только слезы, но и печаль. Она обняла и горячо поцеловала их, поблагодарив за все те годы, что они сдували с нее пылинки и в самый последний момент, держась очень строго, обратилась к мачехе:
– До свидания, матушка… – замялась она, ожидая, что хотя бы на прощание, женщина, заменившая ей родительницу, проявит хоть какие-то эмоции, но мачеха продолжала стоять, как неприступная крепость, не дрогнув ни единым мускулом на постном лице, словно ей не было ни капельки жаль, что приемная дочь покидает ее навсегда.
– Помни все, чему я тебя учила, чтобы мои труды не пропали даром. Прощай! – Дала она напутствие своим обычным холодным тоном и простившись с эльфами, тут же ушла и скрылась за тежелой дверью особняка.
Кирилла, не смотря на то, что ей было очень тяжело покидать родные стены и близких людей, нашла в себе мужество и, со счастливой улыбкой согнулась в реверансе, а после, под напутствия и пожелания счастливой жизни, направилась в карету.
– Мэлинар, может ты дашь Шторму отдохнуть и тоже поедешь в карете со своей невестой? – Спросил владыка.
– От мягких сидений у меня спина болит. Предпочту жесткое седло, отец, и уступлю свое место любому, желающему путешествовать с комфортом. – Отрицательно качнул головой Мэлинар и запрыгнул на недовольного поведением своего хозяина, Шторма.
– Ох, да благословят тебя боги, брат! – Обрадовалась Лилэй, придерживая себя за поясницу. – С радостью займу твое место, ведь от жесткого седла у меня обратный эффект, да и моя голова от езды на конях начинает раскалываться…
Лилэй, чей вид был изрядно измотанным и болезненным, прихрамывая подошла к карете и, придерживая двери, помогла подняться подруге, а после, кривясь от боли, сама погрузилась в карету.
– Ага, – усмехнулся Мэлинар, – нам прекрасно известно от езды на каком «жестком седле» у тебя раскалывается голова. – Братец бросил веселый взгляд на Минора, и будущий зять залился густой краской и повернул своего коня на дорогу, ведущую прочь из усадьбы барона.
– Ха-ха! Очень смешно! Просто обхохочешься! – Рявкнула раздраженная Лилэй, высунув свою белоснежную голову из кареты. – Жаль, что тебя боги обошли стороной и не наградили «редким даром», сделав тебя женщиной, в отличии от меня. Я бы тогда посмотрела на тебя и на твою любовь к верховой езде… Уверяю, это бы тебе отбило желание к путешествиям. Хотя, – усмехнулась своим мыслям юная эльфийка, прежде, чем сказать, – ты всегда искал на свой зад приключения… Не удивлюсь, если ты не понаслышке знаешь о «жесткости седла» …
Насмешка сестры заставила улыбку Мэлинара слететь с его губ, и он был готов ответить дерзостью на дерзость, но вмешался владыка.
– Хватит, дети мои! А ты, Мэлинар, не доставай свою сестру! Она несет исключительную ответственность за благословение богов и только ей знать, насколько тяжела эта ноша, поэтому не смейся над ней. – Отчитал Вэлиоруэль среднего сына и добавил. – Лилэй, как и все члены нашего рода покорилась судьбе и делает все, чтобы наше царство процветало в мире и согласии. Тебе бы тоже не помешало принять судьбу и смириться.
Мэлинар ответил холодное – «да, отец» и направил Шторма вслед за Минором, не желая больше выслушивать нотации родителя. Груженная карета тоже пришла в движение и под прощальные взмахи слуг и барона, выехала из двора и с легким скрипом зашуршала по вымощенной галькой дороге.
– Ох, как славно! – Выдохнула Лилэй, завалившись всем телом на оббитую подушками скамью на противоположном от Кириллы сиденье кареты.
– Как здорово, что ты составишь мне компанию! Я уж подумала, что всю дорогу мне придется провести в одиночестве. – Искренне визжала Кири от радости.
– Ага, я тоже этому несказанно рада, только не кричи ты так громко. Я вчера перебрала вашей ягодной шипучки и, кажется, совершила что-то очень ужасное. – Простонала Лилэй и потерла глаза, под которыми залегли темные круги.
– Что-то ужасное? Это что? – Полюбопытствовала Кирилла.
– Ох, если бы я только знала…, – вымученно простонала эльфийка и продолжила с удивлением в голосе, – но, проснулась я почему-то в объятиях Минора, в его спальне, вся в следах от засосов и укусов… Сдается мне, что осмелев от алкоголя я набросилась на него, за что и была жестоко наказана. Теперь мне придется мучится не только от похмелья, но и от боли во всем теле. – Снова простонала она и зажмурилась от головных спазмов.
– Так ты пробралась к своему жениху в постель еще до свадьбы? – Удивилась Кири, в глазах которой сверкнул огонек. – Но как, разве у эльфов не воспрещается спать в одной кровати до свадьбы? Вы совсем не боитесь кары богов?
Лилэй повернула голову к девушке и усмехнулась.
– Ну ты и наивная простота, мы же эльфы! Секреты жизни и мироздания мы давно раскрыли, а прямое кровное родство с богами делает из нас самих богов. Ты так не думаешь? Для нас существуют только одни реальные боги – это безжалостные природные стихии и катаклизмы, которых никто не в силах контролировать, кроме великих магов, а остальное – просто преукрашенные мифы. Богам же стихии наплевать на людей, эльфов и на всех прочих существ, особенно на то, как и когда они занимаются любовью. Так, что мы спим вместе с Минором с того момента, как только поняли, что любим друг друга и не видим в этом ничего плохого или зазорного, а вот свадебный ритуал для нас – это своего рода предупреждение другим, что мы связаны друг с другом, и чтобы никто не вмешивался в наши отношения.
– А-а-а-а, – протянула Кири, – а я-то думала, что свадьба у вас, это что-то, что связанно с волшебством.
– Так и есть, – согласилась Лилэй, – но божественное вмешательство здесь ни при чем. Работа с природными энергиями и ловкость рук помогает создавать иллюзию того, что вы люди называете магией или волшебством. Это для вас магия имеет какой-то тайный сакральный смысл, но для эльфов, по крайней мере в прежние времена, магия была само-собой разумеющимся фактом, каждый из эльфов обладал этим даром и был великим магом. К сожалению, с исчезновением богов из Аутура, магия стала иссякать и, кажется, наша семья последние прямые потомки великих магов, в чьей крови сохранились жалкие остатки той мощи былой магической энергии. Сейчас, чтобы что-то наколдовать требуется огромный резерв энергии, поэтому наша семья так редко пользуется этим даром и то, в очень важных случаях, поэтому мы-эльфы и изучаем природу вещей и развиваем науку, чтобы вернуть былую магическую силу или ее источник, исчезнувший вместе с богами.