Ненависть и наслаждение
Шрифт:
Я быстро моргаю, смахивая слезы.
— Разве... Тони убил папу? — спрашиваю я тихо, и Драко широко распахивает глаза. Он ничего не говорит, но его молчание громко кричит обо всем.
— Почему ты просто не сказал мне об этом с самого начала? — требую я.
— Потому что ты не доверяла мне, ты не поверила бы, и я не доверял тебе, поэтому и сделал то, что сделал с тобой. Наказания и жестокие поступки — все это было для того, чтобы заставить тебя забыть о нем. Чтобы ты поняла: если будешь любить такого человека, как он, к тебе будут дерьмово относиться. Забыть его, означало бы, что к тебе будут относиться как к королевской особе.
— Я бы перестала любить его в тот самый день, когда ты сказал бы мне, что он убил моего отца, и ты это знаешь! — Я вскакиваю с кровати, свирепо глядя на него. — Зачем? Зачем ему было убивать папу? Тони любил его! Я знаю! Он любил!
— Он хотел, чтобы ты верила в это, Джианна.
— Нет! Он говорил, что мой папа был для него, как отец!
Драко вздыхает и отводит взгляд.
— Он был лжецом, он был психопатом, он говорил и делал все, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Это было частью его плана. Убрать Лиона, жениться на его дочери, стать главой с тобой под боком. Он, возможно, был психом, но не был дураком. Ему нужно было завоевать твое сердце. И чтобы получить то, чего он хотел, ему пришлось подобраться поближе к Лиону. Все, чего он хотел, это власть. Власть Лиона. Слишком много людей уважали твоего отца. Он хотел этого, завидовал ему. Он решил, что, приблизившись и женившись на тебе, он получит свой трон. Он почти сделал это, но я прервал его план раньше, чем все началось.
Моя нижняя губа дрожит. Драко встает с кровати и обходит ее, чтобы схватить меня за плечи.
— Я же говорил, что ты не была готова это услышать, ni~nita.
Он подводит меня обратно к кровати, чтобы я легла. Я напрягаюсь, когда забираюсь под простыни, но делаю это, все еще с ножом в руке.
Драко поворачивается на бок и кладет руки за голову.
— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? — спрашиваю я после короткого молчания.
Он отвечает не сразу.
— Просто погрузись в это, Джианна. Постарайся вспомнить, что он тебе рассказывал. Его цели и мечты. Как только ты подумаешь об этом, ты поймешь, что это был он.
Драко закрывает глаза. Мы оба лежим молча. Ему больше нечего сказать. Проходит несколько минут, и его дыхание выравнивается. Он отдыхает, но как он может после того, как рассказал мне такое?
Как, по его мнению, я теперь засну? Я смотрю в потолок и смаргиваю слезы. У меня пересохло горло, а тело отяжелело. Самое смешное, я могла бы предположить, что Драко лжет, но он заснул, зная, что у меня все еще этот нож в руках. Он знает, что я могу перерезать ему горло, пока он спит, но я этого не сделаю. Я не могу.
Он отдал мне контроль. Отдал свою жизнь в мои руки. Человек, который убил твоего отца, не отдаст тебе столько власти.
Я могла бы обвинить его, но в глубине души знаю, что не могу. Драко не убивал папу. должна смотреть фактам в лицо.
Тони не был хорошим человеком. Иногда он был ужасен, но я любила его, несмотря на все это. Любить кого-то вроде Тони — человека с таким количеством секретов — почти то же самое, как если бы я сама убила своего отца.
Нож выскальзывает из моей руки и падает на пол. Боль пронзает меня с невероятной силой. Я плачу, пока силы не покидают меня, и я не знаю, когда засыпаю, но когда просыпаюсь, моя голова лежит на груди Драко, и я слышу его сердцебиение. Он крепко обнимает меня, губами прижимаясь к моим волосам, как будто он целовал меня в макушку, пока я спала.
Я не двигаюсь и не вздрагиваю. Не отталкиваю его и ничего не говорю.
Я просто остаюсь в таком положении, потому что прямо сейчас это кажется правильным.
Глава 11
Принятие
Мы просыпаемся и молчим, хотя я все еще лежу в его объятиях. Я не говорю ни слова. Мне, действительно, нечего сказать. Хотя нет, беру свои слова обратно. Нам многое нужно обсудить, но сейчас не время.
Он объяснил почти все, как и обещал. Если это неправда, то он чертовски усердно работал над этой историей. Я не понимаю, зачем ему лгать. Какой смысл держать меня здесь? Он не может хотеть меня так сильно.
Тем не менее, я должна попросить доказательства — прояснить истину. Я хочу верить, что он был близок с папой... мамой. Но я должна помнить, что он опасен, безжалостен и жесток. Он может и солгать, чтобы получить то, чего хочет, и абсолютно ясно, что он всегда хотел меня.
Он по-прежнему Драко Молина, самый разыскиваемый и опасный человек на земле. Я никогда не должна забывать об этом.
— Может, этим утром мы сделаем все по-другому? — предлагаю я, когда Драко садится на край кровати. Солнце сегодня яркое, проникает через окно и пылает жаром на моей коже.
— Что, например? — спрашивает он.
— Например, посидим у бассейна, выпьем «Мимозы». К этому месту я бы хотела начать относиться как к месту отдыха, а не как к тюрьме, если я здесь останусь.
Драко оглядывается через плечо.
— Завтрак важен для меня, мы можем посидеть у бассейна потом. — Он встает с кровати и заходит в ванную, ткань его трусов еле сдерживает утренний стояк.
Я тоже поднимаюсь с кровати и на цыпочках подхожу к ванной. Задержавшись у двери, я думаю о том, с чего начать. Например, должна ли я вернуть его в постель и ублажать его, пока он не согласится на идею о бассейне, или действительно должна быть скромной и спросить, почему он не любит пропускать завтрак.
Из вежливости я предпочитаю последнее. Я смогу убедить его позже.
— Почему ты не хочешь пропускать завтрак? Я все еще не понимаю, почему это так важно для тебя, — говорю я, когда слышу, как он спускает воду в унитазе. Драко глубоко вздыхает.
— Это имеет значение? — Он идет ко мне — плечи широкие, взгляд удивительно мягкий.
— Да, я хочу знать.
Он проходит мимо меня, направляясь к окну, чтобы раздвинуть прозрачные занавески.
— Это личное, — это все, что он говорит.
— Драко, ты сказал мне больше: никаких секретов.
— Это не секрет, — говорит он резким тоном. — Многие знают причину. Я просто не хочу делиться ею прямо сейчас.
Драко стоит ко мне спиной, но я иду вперед и хватаю его за запястье, чтобы развернуть. Он злится, когда смотрит на меня, и смотрит так, словно готов отрубить мне руку за то, что я прикоснулась к нему.