Ненависть – плохой советчик
Шрифт:
Муж молча переоделся, плюхнулся в кресло, закинув руки за голову.
Рада села на подлокотник, он обнял ее одной рукой. Захотелось отодвинуться, но она не отодвинулась.
– Егор, нам ведь это ничем не грозит?..
У родителей своя жизнь и своя семья. Папины неприятности не имеют к Егору прямого отношения.
Егор легонько ее отодвинул, поднялся, походил по комнате.
– Егор!
Рада иногда встречалась с одноклассниками, с однокурсниками. Все были неплохо устроены, но…
Одна подруга хвасталась, что муж получает
– Нам это может грозить катастрофой, – почти прошептал Егор, отвернувшись к окну.
– Почему? – не поняла Рада. – Твое предприятие нормально работает.
– Это не мое предприятие! – Он говорил тихо, а казалось, что кричит. – Это государственное предприятие. Понимаешь? Меня могут снять в любой момент!
Прежней Раде мгновенно передавалось настроение мужа. Прежняя Рада сейчас тоже впала бы в панику.
– Подожди! – Рада встала, прошлась по комнате. – Если предприятие нормально работает…
– Какая разница, как оно работает! – Егор отвернулся от окна, сжал кулаки. – Черт!
Она всегда знала, что он паникер. Никто не знал, только она одна. Эту слабость Рада ему прощала.
Она не простила другой слабости.
– Давай надеяться на хорошее, – мягко улыбнулась она.
– А что нам еще остается? – Егор тоже криво улыбнулся.
Все образуется, успокоила себя Рада. В крайнем случае уедем за границу. Мама днем так и сказала, сама себя успокаивая: «В крайнем случае уедем за границу». Сама мать такого решения придумать не могла, значит, повторила папины слова. Следовательно, денег на заграничную жизнь должно хватить.
Егор приоткрыл окно, с улицы потянуло черемухой. Она росла прямо под окнами, и обычно Рада наслаждалась этим запахом.
Сейчас запах раздражал. Рада плотно закрыла окно и включила кондиционер.
11 мая, пятница
Нужно было опять ехать в дедову квартиру. Время шло, а Лера так и не разобрала до конца вещи деда. Мама порывалась сама этим заняться, но у нее была очередная запарка на работе. Запарки у мамы были, сколько Лера себя помнила.
Сегодня ехать к деду не хотелось. Прогуляюсь, решила Лера. Просто пройдусь по парку, выпью где-нибудь кофе.
Она уже собралась выходить, когда ее остановил звонок телефона.
– Ты у дедушки, Лерочка? – спросила мама.
– Дома. – Лера села с трубкой на диван, вытянула ноги.
– С квартирой нужно что-то делать. Я думаю, нужно продать обе, и вашу, и дедушкину, и купить вам нормальную, большую.
Их с Арсением маленькая двухкомнатная квартирка Леру вполне устраивала. Они с мужем никогда друг другу не мешали.
– У одной моей сотрудницы есть знакомый риелтор. Очень хорошая девушка, подберет вариант, сама все организует. Через полгода вступим в права наследства и сразу можно будет переехать. Я хочу дать ей твой телефон.
– Подожди, мам! – всерьез испугалась Лера. – Я даже дедушкины документы до конца не успела просмотреть.
Представить, что в дедовой квартире поселятся какие-то чужие люди, а все его старые вещи, и библиотека, и знакомые с детства безделушки окажутся на помойке, было ужасно.
– Хороший вариант невозможно найти мгновенно. На это нужно время. Никто не заставляет нас немедленно освобождать квартиру.
– Нет! – твердо сказала Лера. – Сейчас я не хочу этим заниматься. Потом!
– Ну, как знаешь, – вздохнула мама.
Мама не считала дедову квартиру своей. Дед и бабушка когда-то давно, когда мама вышла замуж за папу, разменяли свою тогдашнюю большую квартиру на две, чтобы дать жилье молодой семье, и в теперешней дедовой квартире мама никогда не жила.
А Лера жила. Приезжала к бабушке с дедом на выходные, бегала во дворе под окнами, потом, когда стала постарше, целыми днями валялась на диване с книжками. Библиотека у деда была огромной.
Идти в парк расхотелось. Лера бросила трубку рядом с собой, посидела, глядя на окна противоположного дома.
Мама права, дедову квартиру нужно продать. Не платить же просто так за пустующее жилье.
В дверь позвонили. Она нехотя поднялась, открыла дверь.
– Ой, Лерочка, ты дома? – обрадовалась соседка Зинаида Федоровна. Та самая, которая сдавала квартиру Ксане-Аксинье. – А я и не надеялась. Просто так позвонила, наудачу.
– Дома, – улыбнулась Лера и посторонилась. – Проходите, Зинаида Федоровна.
Соседка ей нравилась. Она постоянно была чем-то озабочена, жаловалась на нехватку денег и времени, а еще на непослушных внуков, с которыми нянчилась, но при этом теткой была веселой и неунывающей. Лера получала от нее заряд оптимизма.
– Слышала, что у меня случилось-то? – соседка сокрушенно покачала головой. – Жиличку-то мою убили.
– Слышала. Миша из шестнадцатой квартиры сказал. Он ее и обнаружил.
– Знаю. Миша мне еще вчера днем позвонил. А потом из полиции позвонили. Прийти сейчас хотят. А я одна боюсь в квартиру заходить, посижу пока у тебя, можно?
– Ну конечно.
Лера включила чайник, поставила на кухонный стол вазочку с печеньем. Ему было месяца три, Лера купила его из-за понравившейся упаковки. Дома съела одно, печенье оказалось безвкусным. А Арсений даже пробовать не стал.
Больше к чаю ничего не было.
Она плохая хозяйка.
– Ты почему дома-то? Заболела?
– Дедушка умер. – Лера залила пакетики с чаем кипятком, вспомнила, что в холодильнике есть непочатая банка с вареньем, достала ее. – Хотела его вещи разобрать, а ничего не делаю.
– Царствие небесное, – Зинаида Федоровна перекрестилась. – Болел?
– Нет. Работал до последнего дня, даже в больницу попросил компьютер принести. Мама как-то вечером к нему домой заехала, он бледный был, пожаловался, что голова очень кружится. Вызвали «Скорую». Полежал в больнице неделю – и все.