Ненависть – плохой советчик
Шрифт:
Впрочем, это их дело.
Обычно Рада радовалась, подходя к дому подруги, но сейчас идти через зеленый двор было тошно. И к подъезду подходить тошно. Наверное, она зря приехала.
Никто не знал, что в этом подъезде ее жизнь сломалась. Входила в подъезд одна Рада, а вышла из него совсем другая.
В тот вечер, совсем недавно, недели две назад, Егор позвонил часов в шесть.
– «Я сегодня задержусь, – недовольно предупредил он. – Могу прийти совсем поздно, не жди меня». Еще сказал что-то про срочные переговоры, от которых
Рада привела детей из сада, позвонила знакомой девочке-студентке, которая иногда приходила посидеть с детьми, дождалась няню и поехала к Лере.
Ей тогда удалось поставить машину прямо напротив подъезда. Она потянулась за брошенной на соседнее сиденье сумкой, подняла глаза и увидела Егора. Муж, глядя себе под ноги, сворачивал к Лериному подъезду. Рада хотела ему крикнуть, но не успела, Егор уже захлопнул за собой дверь.
Она тогда так обрадовалась, что, кажется, даже заулыбалась. Она хорошо помнила, как папа нередко приходил поздно, тоже ссылаясь на неотложные дела, и как мама его ждала иногда до самого утра. Скандалов в доме никогда не было, но Рада росла неглупой девочкой и все хорошо понимала.
Слава богу, ей такое не грозит. Егор проводит время не с бабами, а с Арсением.
Она чуть не спросила у Леры, где Егор, когда подруга открыла ей дверь.
Дома не было ни Арсения, ни Егора. Арсений появился минут через пятнадцать, они поужинали втроем, потом вдвоем с Лерой еще посидели на кухне.
Рада чувствовала тогда противную слабость, и все силы уходили на борьбу с ней.
Подруга упоминала, что соседнюю квартиру сняла какая-то девка с работы Егора. Она даже пыталась описать девицу, и Рада напрягала память, вспоминая корпоратив, но без особого успеха. На корпоративе она не обращала внимания на девиц.
Сейчас Егор, ее муж, проводил время в соседней квартире с незнакомой девкой.
Рада тогда боялась даже не того, что столкнется с мужем, она боялась, что Егора увидит Лера. Увидит и будет Раду жалеть.
Егор тогда пришел домой не поздно, часов в одиннадцать. Рада думала, что заявится под утро.
За две недели подъезд изменился. Стены были ободраны, заляпаны штукатуркой.
– Ремонт в подъезде? – спросила Рада открывшую дверь подругу.
– Ремонт, – посторонилась Лера. – Я тебе сейчас такое расскажу!
– Рассказывай, – заставила себя улыбнуться Рада.
После того вечера, когда она была здесь в последний раз, Раде постоянно приходилось заставлять себя улыбаться, даже с детьми.
– Помнишь, я рассказывала тебе, что наша новая соседка с Егором и Арсением работает?
– Помню.
Рада посмотрела на себя в зеркало. Лицо усталое, как будто она сутками работает. Плохо. За внешностью нужно следить.
– Ее убили!
– Как? – Рада повернулась к подруге, стараясь изобразить изумление. – То есть за что?
– Черт ее знает, – усмехнулась Лера и нахмурилась. Слова были сказаны неуместные, не подходящие к трагическому происшествию. – Ко мне сейчас из полиции приходили. Только я про эту Аксинью ничего не знаю. Девка как девка. В нашем парке ее убили. Вчера.
– Ночью?
– Да нет. Утром. Соседский парнишка труп обнаружил.
– Жалко девушку, – посочувствовала Рада. – Родителям теперь горе. Детей у нее не было?
– Слава богу, нет. Во всяком случае, про детей она ничего не говорила.
Рада достала из тумбочки тапочки, переобулась. Ее тапочки хранились здесь много лет.
– Сейчас родственница приедет, – это Лера сказала уже из кухни. Рада прошла за ней следом. – Хозяйка квартиры просила ключи передать.
Родственница позвонила в дверь минут через сорок. Рада не стала выходить, чтобы поглазеть на женщину. Она даже к голосам из прихожей не слишком прислушивалась.
Надеялась, что от встречи с подругой станет легче, но напрасно.
Плохо, если полиция узнает, что у убитой девки проводил время Егор. Он может попасть под подозрение. И Рада может попасть под подозрение, ревность – веский мотив для убийства.
За окном Лериной кухни слабо покачивались ветки липы. Дерево почти загораживало окно. Захотелось на дачу, в лес. Или на море, под длинные упругие волны.
Когда-нибудь плохая полоса кончится, успокоила себя Рада. Надо только набраться терпения.
Вечер пятницы Арсений любил. Не потому, что надоедало трудиться, работать он тоже любил, а просто по привычке, наверное. Привычка осталась еще со школы. Завтра можно не вставать по будильнику, никуда не спешить, валяться целый день с книжкой или гулять с Лерой по городу. Можно поехать на дачу, хотя к сельскохозяйственным работам у него особой тяги не было.
Лаборатория уже опустела. Арсений заглянул во все прилегающие помещения, погасил везде свет, выключил кондиционер.
– Ты не ушел еще? – хлопнув дверью, влетела Ирина, главная его помощница.
С Ириной они сошлись сразу, она единственная из работавших здесь специалистов спокойно приняла Арсения как начальника, когда Егор назначил его своим заместителем. Ирина Арсению нравилась. Женщина была лет на десять его старше, отличалась неутомимой работоспособностью, а еще веселым и легким характером.
– Ухожу.
Ирина единственная из всех его знакомых женщин постоянно меняла облик. Перекрашивала волосы, иногда приходила с броским макияжем и в ярких платьях, иногда совсем без макияжа и в бесцветных джинсах. Сегодня вид у нее был деловой, как у дамы-парламентария. Строгий костюм коллеге шел.
– Аксинью Таращенко знал? – Ирина прислонилась к ближайшему столу, с удовольствием потянулась, как кошка.
– Ну как знал… – пожал плечами Арсений. Конечно, сейчас не старые времена, когда на предприятии работали сотни людей, но и сейчас заместитель директора не обязан помнить всех молоденьких дур. – Какие-то бумаги она Кокорину таскала.