Ненависть Волка
Шрифт:
После обещания командира группы отдать пятого – командира человского крейсера «Победа» – под трибунал остальные командиры звездолетов стали вести себя крайне осторожно, от греха подальше понизив в два раза мощность залпа. И некоторые из них возможный трибунал в будущем и за тысячи световых лет отсюда поменяли на смерть – здесь и сейчас.
Первым взорвался третий – человский эсминец «Стремительный». Залп кроковского крейсера почти в упор – с пяти тысяч километров – превратил его в раскаленный огненный вихрь, мгновенно кремировавший двенадцать человек экипажа. Не прошло и десяти секунд, как будто вспух, а потом распался на две части фроловский крейсер.
В верхнем правом углу монитора перед командиром группы цвет двух светящихся кружков поменялся с зеленого на красный. Бортовой компьютер «Авангарда», не получивший в течение пяти секунд сигналов от автоматических систем оповещения этих кораблей, перевел их в разряд нефункционирующих. Понятиями «уничтоженный» или «погибший» электронный мозг не оперировал.
«Вот так бы и этот крейсер – распался и все. Осталось бы только собрать обломки и взять на борт оставшихся в живых кроков. Мечтай!» – мысль скользнула где-то на задворках мозга Рахада Виргула и тут же исчезла.
Предстояло самое сложное и опасное – постараться захватить вражеский звездолет. Захватить, нарушая святое святых – Боевой Устав Военно-космического флота, который напрямую запрещал стыковку звездолета с кораблем противника, без всяких если. Это положение было написано кровью – и челы, и кроки при угрозе захвата своего корабля без колебаний взрывали его, забирая с собой в могилу и врага.
«Пока десантники из десантного бота доберутся до рубки управления, кроки сто раз успеют взорвать свой корабль. Нет, надо стыковаться всем крейсером и высаживать штурмовые группы сразу из трех люков. Надо рисковать. А ты думаешь, генеральские звезды легко даются?» – словно оправдывался Виргул перед невидимым собеседником.
Цифры в нижнем правом углу экрана монитора, показывающие расстояние до цели, уже давно были окрашены в красный цвет – угроза столкновения была больше восьмидесяти процентов.
Триста… двести километров – числа, словно толкая друг друга в спину, сменялись на экране монитора.
Командир группы, мгновенно переключив управление вооружением «Авангарда» на себя, нажал на одну из кнопок на пульте управления.
Две небольшие, не более метра длиной, ракеты выскользнули из корпуса крейсера и, оставляя за собой длинные языки желто-красного пламени, устремились к кроковскому звездолету.
Сто пятьдесят километров…
– Экстренное торможение!
Корма «Авангарда» словно взорвалась – по периметру одновременно включилось десять мощных твердотопливных ускорителей, точнее замедлителей. Несколько тысяч тонн обратной тяги вцепились в звездолет, быстро замедляя его скорость, вдавливая, плюща людей в их креслах.
«А кто сказал, что космическим пилотом быть легко?» – Перед глазами Рахада Виргула пошли разноцветные круги.
Сто километров…
Ракеты, разогнанные двигателями до двадцати километров в секунду, ударили по корпусу кроковского крейсера, образуя в нем рваные отверстия диаметром в несколько метров.
Пятьдесят километров…
Взрыва не последовало. Ракеты представляли собой метровые вольфрамовые стержни, которые словно чеканы пробили крейсер насквозь, круша и ломая его перегородки, рвя цепи управления и питания, окончательно ломая его способность к сопротивлению…
Подполковник О’Вулли Свор лихорадочно тыкал пальцами по небольшому пульту управления, расположенному рядом с трехметровым сигарообразным телом – новым сверхоружием кроков.
«Давай же, давай же, – мысленно подгонял он себя, ожидая в любой момент, что раздастся скрежет ломающегося корпуса звездолета и огненный смерч взрыва топливных баков ворвется сюда, в транспортный отсек. Тогда все – несколько тысяч градусов испарят человеческое тело в секунду.
На пульте управления вспыхнула зеленая полоска, и раздался мелодичный звон – система запуска ракеты была переведена в ручной режим. Теперь, чтобы она оказалась в открытом космосе, достаточно нажать большую черную кнопку. Завоет сирена и пойдет отсчет времени. Человеку давалась целая минуту, чтобы покинуть транспортный отсек до того, как мощные пирозаряды распахнут люк и звезды заглянут внутрь корабля.
«Хвала Великому Исаму! Успел!» – Подполковник тут же ударил по черной кнопке.
Какой-то скрежещущий звук сирены показался кроку лучшей музыкой.
«Успел!»
И в ту же секунду сильный удар свалил подполковника на пол. Раздавшийся вслед за этим грохот легко растворил, словно стакан воды щепотку цианистого калия, вой сирены. Получившаяся смесь звука оказалась также непригодна для жизни – люк, ведущий из транспортного отсека внутрь корабля, не открывался.
Штурман отчетливо услышал сквозь переборку легкий шум, похожий на шорох, – за двухмиллиметровой сталью бушевал воздушный смерч. Через два огромных отверстия в корпусе корабля воздух уходил в космос.
«Я же без скафандра!» – мысль буквально обожгла штурмана «Адмирала Сарба», словно его, беззащитного, в обычной униформе военного пилота Объединенного флота кроков уже лижет ледяной вакуум космоса.
Мужчина дернулся в сторону шкафа, в котором находились два скафандра. Кроки за несколько веков космических войн поняли, что наличие скафандров во всех отсеках звездолета не помешает. За этим стояли десятки и сотни жизней военных пилотов – задохнувшихся, замерших, не успевших добежать до спасительной оболочки.
«Не успеть!» – рядом с черной копкой на небольшом табло высвечивалось время, оставшееся до пуска.
Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь – ложь, что в экстремальных ситуациях время замедляет свой бег!
Двадцать семь, двадцать шесть двадцать пять…
Рядом с черной кнопкой, притягивая взгляд, находилась такая же кнопка, только красного цвета, – останов циклограммы пуска. Стоит ее нажать и тогда бег времени действительно остановится. Отмерянное Всемогущим Картаном время твоей жизни, как резиновое, тут же растянется на неопределенный срок.