Ненавистная пара
Шрифт:
– Я вам так благодарна, так благодарна! Даже не представляю, как это выразить! – лепетала наивная бестолочь. Дай тебя трахнуть, да стань Зрящей по-быстрому – вот и вся благодарность.
– За такое не благодарят, прекрасная мистри! – Последние слова чуть в горле не застряли, не так уж и легко, оказывается, корчить из себя хорошего парня, особенно без практики.
Вся моя обходительность и хорошее отношение в этой жизни будут принадлежать лишь одной женской особи в этом мире – моей паре, вот поэтому я и пользовался исключительно услугами платных профессионалок, перед ними комедии ломать с
– Кто? – опешила девчонка. Что, к тебе в жизни не обращались уважительно, бестолковая птичка? Кроме «эй, подай» и «пошла вон», небось ничего и не слышала?
Всхлипывания полились сплошным потоком, девка завыла, размазывая слезы по конопатым щекам, и кинулась мне на шею. Ну твою же мать! Как же я ненавижу бабские истерики! Плевать, насколько они оправданы. Бесят и никакого сочувствия во мне не вызывают, наоборот, желание свалить как можно быстрее.
– Тише, милая, все уже закончилось! – закатил я глаза и неловко обнял ее. – Давай я тебя домой провожу, красавица.
От изумления она даже заткнулась, позволяя мне облегченно выдохнуть, и подняла ко мне свое зареванное лицо. Ну, что сказать… не уродина. Нос аккуратный, глазки вроде поярче будут, чем сразу показалось, губки что надо, пухленькие. Мой член такую форму очень одобрил, снова заворочавшись что-то чересчур бодро, но кроме него с какого-то перепугу поднял с любопытством голову и зверь. Зараза, надо было вчера все же найти проститутку и опустошиться до сухих яиц, прежде чем спать завалиться. Сейчас бы не мешалось беспокойное либидо.
– Нет, мне нельзя домой так! – глянула она на свое платье и ахнула, опять хватаясь за разодранные края ткани, держать которую забыла, когда вешалась мне на шею. Зато я успел очень неплохо рассмотреть ее грудь целиком. Трахать ее буду на спине, однако. Хоть поглазею, как она подпрыгивать будет, ага.
– Почему нельзя?
– Если отец подумает, что меня… что я уже порченая – прибьет вовсе. Кто возьмет-то?
Да я сам лично и твоего якобы отца, и его выродков спалю вместе с постоялым двором, как только тебя заберем, дура! Непонятная злость вскипела, на мгновение затмевая взор, хотя с чего бы? Все, чего достойна эта ситуация, – это максимум раздражения из-за промедления.
– Я лучше тут на камнях свое второе платье высушу и в нем домой вернусь.
Ау, дорогуша, вон на песке твой бывший женишок лежит, тухнет, как дохлая рыбина, а ты о том, в каком виде домой вернешься, только думаешь? Настолько плевать на него было, или так и правда отчима боишься? Впрочем, да насрать мне!
– Что же, тогда позвольте хотя бы охранять вас тут пока, прекрасная мистри, и все равно сопроводить домой в целости! – расшаркался я и снова охнул, напоминая, что весь тут пострадавший спаситель.
Ее голубые зенки распахнулись, и она едва не заметалась по берегу, подбирая разбросанные тряпки.
– Я мигом, благородный герр!
– Для тебя я просто Лордар, милая! – едва не скривившись от пафосности, ответил я и выбрал место присесть.
Хоть бы не уснуть тут, изображая очарованного ее прелестями придурка!
Глава 5
– Помощь. Защита. Сопровождение, – перечислила Летэ и, не коснувшись уже избавленного мною от скорлупы яйца, взялась так же неуклюже чистить другое.
Как же бесит! Каждым движением и вдохом. Уставился на ее ключицу и плечо, оценивая опытным взглядом повреждения – у нас ведь на них нюх от природы. Похоже, перелома нет, выбито плечо. Должно быть дико больно. Но мало тебе, дрянь!
Зная наверняка, что ее реакции и близко не сравниться с моей стремительностью, моментально убрал тарелку на кровать, схватил Летэ за здоровую руку, дернул на себя, поднимая, и тут же толкнул к стене.
– Не см… – только и успела она прошипеть, прежде чем я уперся левой ладонью в центр ее груди, фиксируя, и рывком вправил плечо.
Сразу навалился, зажимая рот и давя рвущийся из нее вопль, что однозначно разбудил бы не только постояльцев Фелио, но и всю округу. Летэ затряслась подо мной всем телом, мыча и переживая волну боли, и вдруг, извернувшись, попыталась садануть коленом между ног и впилась со всей силой зубами в руку, зажимавшую ее рот.
– Тварь, какая же ты злющая неблагодарная тварь! – прорычал ей в лицо, дурея от ощущения хоть какой-то моей части, оказавшейся в ней. – Если так не терпится взять что-то мое в рот, то у меня есть для тебя кое-что получше.
Вжался неугомонным стояком в ее живот раз, и еще, издеваясь не столько над ней, сколько гораздо сильнее над собой, потому что зверь вцепился мне в горло намертво, требуя взять свое, наше, да так, чтобы она дрожала и глаза закатывала от удовольствия. Жалкой скотине не было дела до того, что такому не бывать. Не по доброй воле этой бабы уж точно. Но кто сказал, что никогда вообще? Нищим выбирать не пристало, если и твоя судьба, и твоя пара – те еще две жестокие сучки, то успеть бы ухватить хоть что-то и на любых условиях. И я ухвачу.
– Отвали! – практически промычала она, обжигая дыханием кожу и убивая на хрен этой затухающей телесной дрожью, которую ловил собой, как ссохшаяся земля каждую каплю годами ожидаемого дождя. – Я лучше ногтями себе глотку вскрою, чем что-то твое окажется во мне, урод!
Глаза как два костра гудящего бешенством пламени, что поджарили бы меня в секунду, имей такую силу.
– А вот тут ты не угадала, дорогая моя просительница, – ухмыльнулся гадко, заставляя, насилуя себя прямо, чтобы отступить от нее, хотя мышцы все до одной едва не каменели, протестуя против появления расстояния между нами. – Ты пришла ко мне за помощью, а я собираюсь заставить тебя за нее заплатить. И деньги со сраной славой меня не интересуют. За эту валюту я уже в свое время наработался и больше не нуждаюсь.