Ненавистный рыцарь на белом коне
Шрифт:
– Что тебе? Нечем больше заняться, как глазеть на купающихся девиц! – Накинулась на него Малуша.
Между этими двумя определённо была искра.
Вторуша не обратил на её слова внимания. Он смотрел на меня, но не смущённо, а как-то с удивлением, даже с опаской.
– Лорд Макотский послал меня за дамой Фотинией. Его милость желает разделить с ней трапезу.
Теперь я уставилась на него с удивлением. Надо же, его сиятельство соблаговолило разделить со мной поздний завтрак (я решила, что буду называть принятые в здешнем мире два приёма пищи – поздним завтраком и ранним ужином). С чего это вдруг? Из каких это соображений? Хочет присмотреться ко
– Дама Фотиния, можно, я тоже искупаюсь после вас? – Прервала мои мысленные рассуждения Малуша.
Я кивнула. Пусть купается. Грязной воды не жалко.
В качестве верхнего сюрко решила надеть широкое голубо-серое платье. Как ни странно, цвет мне шёл, подчёркивая аристократичность черт моего лица (я это увидела, заглянув в пудреницу, когда Малуши не было поблизости). Всё ещё влажные после купания волосы я спрятала под чепец. Проводить меня в обеденную залу пришла Веселина Прыткая. Она держалась со мной так же немногословно, как и в первый раз.
Мы спустились на первый этаж, прошли по коридору, где я столкнулась с Жданом, и попали в просторную залу с горящим камином и множеством узких арочных окон без стёкол. В изголовье длинного дубового стола, за которым могли смело поместиться добрые семь десятков человек, восседал Брэнот в ярко синей тунике. Слева от него на скамье сидел Дарек. На столе стояли три тарелки, три ножа, три кубка и три чашки с водой.
– Дама Фотиния, ваше сиятельство, – возвестила Веселина.
Я сделала книксен. Мужчины встали.
– Благодарю, что почтили нас своим присутствием, дама Фотиния, прошу вас, – Брэнот указал на лавку справа от себя, напротив Дарека.
Третья тарелка с приборами предназначалась, по-видимому мне. Я закусила губу и заставила себя быть любезной.
– Благодарю вас, граф Макотский, лорд изТьери, рыцарь Ордена Чести.
По выражению Брэнота поняла что он приятно удивлён. Подошла к указанному месту, лорд и Дарек продолжали стоять. На секунду мне показалась что они ждут, когда я начну садиться чтобы выдернуть из под меня лавку или что-то типа того. Но нет. Я благополучно уселась. Мужчины опустились вслед за мной. Надо же, Брэнот вспомнил о хороших манерах!
– Дивно выглядите, дама Фотиния, – учтиво заметил лорд.
Нда, явно не так как когда я нарисовалась в приёмном зале. Сдержано его поблагодарила. Мне хотелось тотчас же спросить его о причине резкой ко мне благосклонности. Зачем он вообще позвал меня в этот зал? Но удержалась, подавив любопытство.
– Сегодня среда. Принято воздерживаться от пищи животного происхождения, – произнёс лорд.
– Аще кто епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец не постится в Святую Четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или пяток, кроме препятствия от немощи телесныя: да будет извержен. Аще же мирянин: да будет отлучен, – изрёк Дарек. Наверно что-то процитировал.
Я уставилась на чашу с водой. Ага, вот почему он сегодня решил «разделить со мной трапезу». Издевается, шельма. Что ж, главное не подавать вида. Я вспомнила о чипсах и мармеладе. Нет уж, твоё сиятельство, без еды я сегодня не останусь!
Но, как оказалась, задумка Брэнота была не в этом. Через минуту в залу вошёл Ждан с подносом еды и выглядел он как будто влез в одежду на пару размеров меньше и боялся лишний раз наклониться.
Заметив моё замешательство при виде слуги-разносчика, Брэнот наклонился ко мне и вполголоса пояснил:
– Кто-то нарисовал на одежде Ждана женскую грудь, пришлось одолжить рубаху Вторуши. Бедняга! Над ним постоянно издеваются. Пару дней назад окатили из окна нечистотами.
Женскую грудь! Окатили нечистотами! О нет! Прости меня, Ждан. Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что это была я. Как же неловко. Я заставила себя взглянуть на слугу, ставившего передо мной тарелку с жаренными овощами. И снова он мне напомнил обиженного пса. Но стоп. Какую ещё грудь? Спираль с крестиком можно было принять за змею, водоворот или загипнотизированный глаз, но для изображения груди требуется по крайней мере два кружочка. Вспомнился старый анекдот про пациента, которому на всех картинках виделась пошлость и он сделал вывод, что психиатр, который показывает ему всякие кляксы – человек озабоченный. Похоже в здешней компании тоже есть люди озабоченные. Подозрительно покосилась на Брэнота, вспомнив реплику о воздержании.
– Спасибо, – произнесла я, когда жертва моего художества поставила передо мной блюдо.
Ждан ничего не ответил, но смутился. Наверное, ему редко говорят слова благодарности. Бедняга Ждан! Как же я перед тобой виновата.
– Дама, Фотиния, всё в порядке? Вы не едите такую пищу? – Спросил Брэнот.
Должно быть я раскраснелась и вид у меня стал настолько растерянным чтобы привлечь внимание ненавистного рыцаря.
– О, нет, жаренные овощи просто изумительны, – я постаралась придать голосу непосредственность. – Признаться, я мясо вообще почти не ем. Предпочитаю овощи.
Я не лгала. Жаренные овощи действительно выглядели весьма аппетитно.
– Рад, что угодил вам, – ответил Брэнот.
Слишком он сегодня любезен со мной. Что-то не так. Что-то определённо не так. Или так?
Дарек пробубнил благодарственную молитву и можно было приступать к еде. Я посмотрела на Брэнота, он накалывал куски овощей на нож и подносил ко рту. Я поступила также. Овощи были приготовлены на огне и в меру посолены. Куда лучше, чем стряпня для слуг и даже лучше, чем овощи в столовых Лоо. Хотелось пить. Но я не трогала чашу. Меня смущали пустые бокалы. Благодаря этой осторожности мне удалось не обнаружить невежества и не попасть впросак, а также не нахлебаться проточной воды. Я поняла это когда Брэнот окунул в свою чашу пальцы – она предназначалась для мытья рук. А наши бокалы Ждан наполнил красным вином. Признаться, я не любила спиртное. Никакое. Я могла пригубить или выпить немного, если того требовалось, но удовольствие мне это не доставляло. К моему удивлению, вино оказалось совсем не горьким, а сладким как свежевыдавленный виноградный сок и я опустошила бокал с большой охотой. Но всё-таки это было вино. В голову ударило, я постаралась изо всех сил держать себя в руках, чтобы не наделать глупостей, не выдать намерений раньше времени.
Брэнот принялся разглагольствовать о развитии Базелона и угрозе нападения со стороны Стихса. Я уставилась на него. Если бы не обстоятельство, сделавшее его моим заклятым врагом, я бы нашла его весьма обаятельным и, пожалуй, самым привлекательным из тех парней, с кем я встречалась (признаться половину я уже и не помнила, но не в этом суть). О чём это я! Этот тип испоганил мне жизнь, зато наладил свою собственную с высокородной малолеткой.
– Благодарю, что разделили с нами трапезу, дама Фотиния, – произнёс Брэнот, давая понять, мне пора.