Ненавижу босса!
Шрифт:
Номер был незнакомым. У нормальных людей уже одно это могло считаться поводом не отвечать на звонок. Но для агента незнакомый номер на дисплее – это всегда шанс. Вдруг кто-то по каким-то своим соображениям забрался на сайт компании и среди десятков контактных номеров агентов выбрал именно твой.
– Да, – с придыханием пропела я в трубку.
– Лисова? – прозвучал оттуда знакомый голос, слегка искаженный динамиками.
Еще одна минута славы. До этого свет очей мне не звонил. А вот теперь даже интересно, уволит он меня
– Вам передавали, чтобы вы зашли ко мне? – по голосу Никиты Сергеевича трудно было понять, что меня ждет – премия или позорное изгнание.
– Передавали, – сказала я осторожно. – Но я работала с клиентом, – да что тут осторожничать! – А еще зубной… – наверное, не стоило дергать тигра за усы, но мне почему-то очень хотелось. Каждый снимает стрессы как умеет.
– …и прорванная труба. Да-да, я помню. А теперь, если вы со всем этим закончили, зайдите, пожалуйста, в мой кабинет.
Глава 6
Как я ни настраивала себя на то, что все будет в порядке, мне было страшно и неловко.
Если когда-нибудь вы говорили о ком-то плохо за спиной, а потом вдруг он об этом узнавал и вам приходилось с этим человеком встречаться и смотреть ему в глаза, вы меня поймете. Тут уж не важно, правда то, что вы говорили, или гнусный вымысел. Вы сплетничали, и это уже ставит вас в разряд существ низшего порядка. А тот, кого вы незаслуженно оболгали (или заслуженно обложили правдой, это, повторюсь, не играет никакой роли), автоматически становится великомучеником, жертвой злостных инсинуаций.
Хотя, о чем это я! Вы наверняка не подставлялись там глупо. А вот я – очень даже да. Поэтому я с обреченным видом преодолела лестничные пролеты, постучалась, прошла мимо секретарши, которая придавила меня к ковровому покрытию презрительным взглядом старой девы, и открыла тяжелую дверь.
И тут же мои глаза ослепило сиянием нимба!
Ладно, вру, не было никакого нимба. Но должна же я была как-то показать, что обидела не кого-нибудь там, а этого святого человека!
– Здравствуйте, Лисова, присаживайтесь.
Я на всякий случай посмотрела, нет ли на стуле, на который мне широким жестом указал свет очей, канцелярской кнопки. Ее не было. Тогда я еще провела по сидению рукой: проверила наличие силикатного клея.
Не знаю, зачем.
Честно говоря, с трудом представляю Никиту Владимировича, который с выражением лица малолетнего пакостника, укладывает рядочком кнопки на мой стул.
А, нет! Вот представила. И вообще. Есть ли такая гадость, в которой я на все сто процентов не стала бы его подозревать? Вряд ли.
– Даже не знаю, что сказать… – шеф опять не улыбался.
Это настораживало. Черт возьми, неужели я что-то испортила в этом безупречном механизме? Раньше он всегда знал, что сказать. Впрочем, для человека, который привык купаться во всеобщем обожании, узнать, что кто-то его терпеть не может, должно быть очень болезненно. А главное – ведь тут же начинаешь подозревать, что и другие, возможно, любят его чуть меньше, чем кажется. А что, я ведь тоже не ходила на работу в майке с надписью «Андреев – козел!»
– Я долго думал обо всей этой ситуации… И вынужден признать, что был не прав.
А вот это неожиданно. Как-то не так я представляла себе этот разговор.
– Я действительно относился к вам предвзято. Мне, как руководителю, следовало указывать на ваши недочеты лично, а не делать это при коллегах. Возможно, следовало поручить беседу с вами непосредственному начальнику. А шутки… Мне казалось, что таким образом в коллективе создается непринужденная атмосфера. Видимо, я ошибался. В общем, я обещаю, что впредь буду избегать панибратства. Вы готовы принять мои извинения и продолжать работать дальше?
– Ну… В общем… да, – не так уж и просто было выдавить из себя эти слова.
Интересно, а если бы не «Солярис», стал бы тут кто-нибудь передо мной извиняться? Впрочем, ответ очевиден. Разумеется, нет. Так что, как ни крути, а Павел Александрович сыграл мне на руку.
– Теперь к делу.
Покончив с извинениями, Никита Владимирович быстро избавился от неправильного выражения лица и снова засиял своей обычной улыбкой. Я выдохнула с облегчением. Значит, не сломался. Просто включилась какая-то доселе невиданная мною опция.
Видимо, переход от режима «У нас все отлично, чего и вам желаем» к режиму «Что за чертова хрень тут творится?» у Никиты Владимировича не слишком хорошо отработан. Ничего, десяток-другой тренингов – и научится, будет практически как живой.
– Я пытался направить в компанию «Солярис» нашего специалиста, который отлично разбирается в офисной технике. Однако, они, – это слово заставило его почти поморщиться. Чем же так насолил Павел Александрович нашему свету очей, что он даже имя его произносить не хочет? – отказались. Сказали, что нашли специалиста, с которым предпочли бы сотрудничать и дальше по всем вопросам. То есть вас.
Звучало угрожающе. Нет, конечно, я разбираюсь в офисной технике. Ну, как разбираюсь – принтер от кулера отличу. Ну и все на этом. То есть всерьез работать с оргтехникой я не готова. Но, похоже, это вообще никого не волнует.
– Вот, пожалуйста, – босс протянул мне увесистую пачку листов формата А4. – Здесь список того, что мы можем предложить. Изучите его. Надеюсь, до десяти утра времени вам хватит. А завтра в десять вас ждут, – он умудрился почти не перестать улыбаться. Вот это мастерство! И все-таки заметно: Павел Александрович вызывает у него нечто похожее на зубную боль. – Вопросы есть?