Ненавижу эту роль
Шрифт:
— А что ему не нравится?
— Все ему не нравится. Абсолютно все — костюм, сценарий, концепция, все, — Она покачала головой, медленно вздохнула, осмотрела Стефани с ног до головы и ее лицо внезапно смягчилось, голос стал спокойным и вкрадчивым: — Слушай, Стефани… а может, ты с ним поговоришь? Вы друзья, вместе уже работали, ты должна знать, как его успокоить.
Стеф фыркнула и иронично закатила глаза:
— Успокоить? Я вас умоляю, это Эванс. Он псих, единственный способ его успокоить — это сделать все так, как он хочет, и ему плевать, с какого раза у вас это получится.
— Очень тонко подмечено, — раздался
Первым, что бросалось в глаза, был голый торс, прикрытый только многочисленными разнокалиберными цепями, потом она заметила, что куртка на нем все-таки есть, кожаная и непроглядно-черная, но она так пошита, что застегнуть ее невозможно — воротник начинался почти у рукавов. На рукавах болталась длинная бахрома и цепи, несколько тонких цепочек украшали странно уложенные волосы и высокие черные ботинки, в которые были заправлены облегающие серые штаны с широким поясом.
Стеф с трудом отвела взгляд и подобрала челюсть, Стивен криво улыбнулся и тронул пальцами воротник, с сарказмом ухмыльнувшись:
— Как тебе? Круто, да? Подходит под мою песню, охренительно подчеркивает основную идею. — Он подошел к Стеф и резко отодвинул ее руку, которой она придерживала пояс. — А тебя во что обрядили? — Распахнув полы халата, он на миг замер, Стефани со страхом смотрела в его глаза, чуть расширившиеся в первую секунду, а потом опасно сузившиеся. Его лицо окаменело, налившись холодной яростью, он медленно обернулся и прошипел:
— Это что?
Эмили нервно поправила волосы, как будто не знала, куда деть руки, пожала плечами:
— Костюм…
— Мне показывали другой костюм, — прорычал Стивен, — и говорили, что купальник только для подводной съемки. Где красное платье, которое мне показывали?
Женщина кивнула на мирно лежащий на столе сверток:
— Оно для павильонных съемок. — Она поморщилась и нервно крикнула: — Я не виновата в том, что тебе сказали не все. Сейчас уже поздно выделываться, время идет. Нам пора начинать снимать.
— Вам пора — вы и начинайте, — огрызнулся он. — Я в этом дерьме сниматься не буду, — он кивнул на Стеф, испуганно кутающуюся в халат, — и она не будет. Или ищите другой костюм, или пакуйте оборудование.
— Да как ты не поймешь? — патетично воздела руки Эмили, — сейчас в любом клипе должна быть обнаженка, в любом. Иначе его просто не поставят в ротацию.
— У нас есть кадры в воде, — он хмуро сложил руки на груди, Эмили качнула головой:
— Этого мало.
— Выкручивайтесь как хотите, — фыркнул он, повернулся, чтобы уйти, но столкнулся в дверях с ассистенткой режиссера, которая молча протянула ему мобильник и сразу убежала. Парень посмотрел на трубку так, словно она была отвратительным насекомым, Стеф напряглась, ощущая внутри острое желание бежать отсюда, пока не рвануло.
— Я слушаю, — спокойно сказал Стивен, каменея еще сильнее, сжимающие трубку пальцы побелели от напряжения. Он молчал, из динамика раздавался плохо слышный искаженный голос. Стефани перевела взгляд на Эмили, на лице которой бессильная злость понемногу сменялась облегчением. Голос Стива проскрипел металлом по нервам: — Я понял.
Он очень аккуратно захлопнул телефон и положил его на стол. Поднял взгляд на улыбающуюся Эмили и явно сдерживая рвущийся наружу рык, очень тихо сказал:
— Ищите мне майку и снимаем. — Женщина радостно подхватилась и выбежала из фургона, Стивен поднял тяжелый взгляд на визажистку, мнущуюся у зеркала: — Ты закончила? — Она пожала плечами, он кивнул на дверь: — Оставь нас.
Женщина обиженно фыркнула и бросила на стол кисточку, скривилась и вышла, громко хлопнув дверью. Стеф сжалась, не зная, чего ожидать, парень медленно выдохнул и сел на диван, не глядя на нее, сполз по спинке, прикрыл глаза и похлопал по сиденью рядом с собой:
— Иди сюда. — Она медлила, он приоткрыл один глаз и устало прошептал: — Слушай, хоть ты не начинай, а? Тебе сложно?
Стеф плотнее запахнула халат и подошла, села рядом, он опять закрыл глаза и нащупал ее руку, мягко сжал, продолжая молчать. Она не знала, что сказать, поэтому тоже откинулась на спинку и уставилась в потолок, чувствуя как его пальцы мнут ее ладонь. За стеной раздавались нервные голоса и топот, гремел металл, шумело море. Стефани закрыла глаза и попыталась выделить из этой какофонии дыхание Стивена, нашла и попыталась слушать только его.
— Мне правда говорили, что у нас будут другие костюмы, — вдруг тихо сказал он, Стеф мягко ответила:
— Тот, что на тебе сейчас, тоже неплохо смотрится.
— Этот… — он нервно сжал ее ладонь, сцепил зубы, сдерживая ругань, потом выдохнул и тихо ответил: — Я не хочу уподобляться попсовым мотылькам-однодневкам, которые в клипах тусят с полуголыми моделями и сверкают смазливыми мордочками и химическими мышцами, стараясь своей яркостью приправить безвкусную песню. "Скажи" не для этого, понимаешь? Я не хочу этой приторностью забить смысл песни. И вообще, я во всех контрактах особо подчеркиваю, чтобы не было никакой пошлятины и обнаженки. — Он отпустил ее руку и потер виски, обреченно прошептав: — Я не знаю, почему Джо меня в этот раз так подставил.
— Может, у него не было выбора, — пожала плечами Стеф. Стивен глубоко вдохнул и медленно выдохнул, уронил руки на диван, медленно покачал головой, глядя в потолок. Потом повернулся к Стефани и попытался улыбнуться:
— Пообещай мне одну вещь. Если я когда-нибудь еще раз решу напиться, собери все свои силы и дай мне по морде.
— Лучше я покажу тебе то, что мы сегодня снимем, — фыркнула она, он скривился и качнул головой:
— Беспощадная женщина. — Решительно выдохнул и рывком поднялся, встряхнулся как пес, протянул ей руку: — Пойдем, покажем им всем, что нас так легко не сломить.
Стеф улыбнулась и взяла его руку.
Солнце стояло в зените, немилосердно выжаривая из кожи влагу, их обоих постоянно терли, мазали и пудрили, но это не спасало от жары и бьющего в глаза солнца. На этот раз они застряли на сцене, в которой Стефани подбрасывала вверх два длинных куска ткани, они должны были красиво развеваться на ветру и зрелищно опадать вниз. Но переменчивый ветер, неожиданно налетающий каждый раз с новой стороны, игнорировал все усилия толпы рабочих, пытающихся его укротить всеми доступными средствами. В сцене была только Стефани, Стивен сначала смотрел, потом устал жариться на солнце в своих кожаных рукавах и куда-то ушел. Спустя полчаса отпустили и Стеф, режиссер дал час на отдых и подготовку к купанию, чему все были дико рады — бирюзовые волны манили прохладой.