Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
– То что? – ухмыльнулся он. – Знаешь же, что это правда. Разве ты должна злиться? – фальшиво спрашивает он, а я поднимаю руку, и было замахнулась, но Найл останавливает меня, перехватив запястье и до боли сжав его.
– Мне больно, отпусти меня! – вскрикнула я, неуверенно смотря на парня, чьи глаза приобрели темный оттенок.
– До чего же хочется тебя проучить, Розали. Скажи огромнейшее спасибо Веркоохену, который взял с меня обещание, не торкаться тебя, – с горечью рычит он, отталкивая меня от себя. Я же часто дышу, ненавидяще пронзая
Быстрыми шагами, заходя на кухню, я останавливаюсь, приводя себя и свое дыхание в порядок, в попытке избавится от злобы.
Я опускаю руки на тумбочку, понимая, что Найл Хоран самый последний человек, кого мне хотелось встретить сегодняшним днем. Это было так безрассудно оставлять меня тут, с ним, после нашей небольшой, но все же чувственной ссоры, а после примирения с Нильсом.
Что же ты там делаешь, Нильс? Зачем оставляешь с Найлом, зная, что я никуда не денусь. Что это за странные меры? Сначала приставил Лиама, теперь Найла и сам не спускаешь с меня следящих очей. К чему эта осторожность?
За последнее время я слишком много перетерпела эмоциональных взрывов, потрясенных инцидентов и, конечно же, разгром моих чувств и желаний. Меня что-то связало с ним, и это не власть, не привязанность, это что-то другое, что не позволяет мне сбежать от Нильса. И возможно, что побег – самое последнее, о чем можно думать в сегодняшний день.
***
До вечера, а точнее до шести часов, я провела в напряжении. Найл следовал за каждым моим шагом, наблюдал за каждым движением, не разрешая даже взять телефон, когда мне звонила бабушка Мерфин. Но после очередного недовольства, я все же ослушалась его, когда он явно пытался мне угрожать.
После продолжительного разговора с бабулей, я прибрала свою комнату, коридоры и в блоке, прекрасно понимая, что не собираюсь лежать без дела целый день. Найл просидел с три часа, пока я пробыла на кухне, готовя еду, попутно читая заданное на самостоятельное обучение одно из произведений Альбера Камю – прекрасного французского писателя и философа. Увлеченная книгой и помешиванием каши, я даже не сразу поняла, что кто-то зашел в блок.
– Роуз? – сразу же послышался знакомый строгий и хриплый голос.
– Ну, наконец-то, – прошептала я себе под нос, закрывая книгу и кладя ложку на стол, передвигаясь к выходу, желая встретить человека, который почти что сбежал, пока я спала. Найл следует за мной, и я выхожу в коридор, рассматривая парня, который устало, улыбнулся мне.
– У вас все хорошо? – спрашивает кудрявый блондин, а я переглядываюсь с Найлом ненавистным взглядом, ведь наши мысли были лишь одни: убить друг друга за долгие пол дня.
– Было бы лучше, если бы кто-то не был капризной девчонкой, – недовольно проговорил Хоран, а я закатываю глаза, отвернувшись от него в противоположную сторону.
– А было бы еще лучше, если кто-то не был таким невоспитанным, бестактным и совсем не образованным малым мальчишкой! – поддерживаю
– Не трогал я ее. Видишь? Цела и невредима, – ворчит он, а я уже сгораю от желания, когда же этот парень исчезнет с нашего блока. – Хотя не мешало бы научить манерам, – добавляет он.
– А знаешь, что Найл, тебя бы тоже не мешало бы…
– Достаточно, – прерывает наш бушующий полет враждебности Нильс, остановив меня строгим голосом, очевидно совершенно не желая слушать нас после трудного дня. – Роуз, пожалуйста, нагрей воду для чая, – просит Веркоохен, а я лишь слабо киваю головой, смотря на ухмыляющееся лицо Хорана, что сопровождает меня. Разворачиваюсь и ухожу на кухню, понимая, что Нильс желает поговорить и Найлом.
Я проверяю кашу и рядом готовый пирог в духовой печи, с которым возилась не малое количество времени. Наливаю воду в чайник и ставлю его нагреваться, как того попросил Нильс. Не успеваю я, и присесть за стол, как в моем поле зрения появляется парень, лениво рассматривая меня.
– Чудесный запах, – расплывается в улыбке Нильс, подходя ко мне. Я же покрываюсь легким румянцем, замечая довольное лицо парня. – Я сегодня задержался, – говорит он, сделав последний шаг ко мне и взглянув прямо мне в глаза.
Я вновь качаю головой, зная, что это не мои дела и он не обязан перед мной отчитываться. Хотя, я не скрываю того, что мне до боли интересно знать, где и по какому поводу пропадает парень.
– Ты голоден? Я могу предложить тебе поесть, – тихо проговариваю я, и Нильс продолжает мягко улыбаться, ведя себя слишком странно.
– Я не против, – соглашается парень, и я ощущаю некое неудобство и смущение. Что он делает?
– Что-то не так? – спрашиваю я, не имея понятия, почему он так опечален чем-то, но пытается отвлечься на меня, при этом испытывая хорошее настроение. Это выглядит угнетающим. – Мне кажется, что у тебя какие-то проблемы, – я заглядываю в глаза, которые наполнены каким-то грустным блеском, и Нильс нервно облизывает губы.
– Как ты собираешься праздновать Рождество? – резко поинтересовался Веркоохен, отпрянув от меня и усаживаясь за стол. – Осталось две недели, ты уже что-то придумала? – он настойчиво уводит тему прямо у меня из-под носа.
– Я хотела бы вернуться в Англию. Нужно помочь бабушке, она любитель собирать родственников на праздники, – улыбнулась я, вспомнив, как в том году она созвала пятерых теток с мужьями и детьми, из-за чего весь дом стоял до полуночи в ужасном хоре и крике малышни, бегающей по дому и уничтожая все вещи на своем пути. – А как ты отметишь свое Рождество? – теперь я ставлю взаимный вопрос, доставая из духовки готовый румяный пирог с яблоками.
– Думаю, соберусь с ребятами в клубе, – как-то брезгливо и совсем не радостно посвятил меня Нильс в своих дальнейших планах на будущее.