Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
– Не могу отказать таким дамам, Мерфин, – кивает Гарри, а я наблюдаю, как бабушка встает убирать со стола, и я ей помогаю, пока парень улизнул с кухни, сказав, что отправляется на поиски фильма.
– Ты выглядишь оживленной. Гарри сказал, ты говорила с Нильсом? – интересуется бабушка, складывая в раковину посуду, а я включаю воду, начиная ее мыть.
– Говорила, – с трепетом говорю я, прикрыв глаза и очередной раз понимая, как мне стало легче. – Кажется, Гарри тебе понравился, да, бабушка? – насмешливо спрашиваю я ее, замечая застенчивую улыбку.
–
– А к Нильсу? Как ты к нему относишься? – спрашиваю я, с интересом уставившись на бабушку, которая отвела взгляд на стол, убирая остатки еды.
– Нильс, кажется, твой парень?
– Бабушка, тебе есть, что сказать о Нильсе, я же вижу. Отводишь взгляд, перевела тему – кто-то говорил мне, что это первые признаки вранья. Ты же не будешь мне врать? – настойчиво говорю я, обмывая тарелки моющим средством и смывая, при этом часто оборачиваясь на бабушку.
– Кристиан рассказал, что произошло в храме. Нильс несдержан, ему нужно контролировать себя, чего он не может, – проговаривает бабушка, не смея смотреть на меня, но потупив взгляд на стене. – Ты знакома с ним не так давно. Точнее с новым Нильсом, и кто знает, что он сможет сделать сейчас…
– Он не причинит мне вреда, будь в этом уверена, – сдержано говорю я, сцепив зубы. Как Кристиан посмел вмешивать сюда бабушку Мерфин? А главное зачем? Да, признаю, Нильс и контроль – конкурирующие вещи, и когда они сталкиваются, становится опасно, как быть рядом с огромной миной, шагая вокруг да около.
Но Нильс не сможет сделать мне больно. Этого не случится, и он защитит меня – во что я безустанно верю, и буду верить. Да, ему сложно совладать с собой, но он пытается и хорошо справляется с собой, особенно в случае с нашим уединением. Он великолепен в спальне – нежен, чист, и любив меня, делал только приятно, никак иначе.
Финн и Кристиан просто попали не в ту мишень, и я в этом случае не помощник. Интересно, Кристиан упомянул о том, что ударил меня? – Думаю, что нет.
– Любовь иногда слепит людей, и они не видят тех вещей, которые видят другие. Я не хочу, чтобы ты ослепла и попала в беду, Розали. Мое сердце только прекратило разрываться на части при виде тебя, – бабушка кладет свою руку мне на плече, заставив меня остановиться и посмотреть на нее. Как объяснить ей, что я не в беде? – Ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты нашла спокойствие, чтобы сбылись твои мечты, и чтобы ты была счастлива, с любимыми тебе людьми.
– Бабушка, пожалуйста, не говори так. Я не собираюсь страдать и попадать в преисподней. Все хорошо, и так будет дальше, ладно? – я встречаю ее глаза, что наполнены печалью и легко улыбаюсь, поворачиваясь, и аккуратно обнимаю, чтобы не испачкать. – Я люблю тебя.
– И я тебя,
– Иди, я сама все уберу и приду.
– Справишься?
– Уж постараюсь, – закатывая глаза, возвращаю все свое внимание на раковину, продолжая мыть посуду.
Мой Нильс не несет вреда, по крайней мере, я этого не вижу. Может, его испортило смерть матери в раннем возрасте, отец, улица и новые друзья, частично и я туда приложила свою руку, но он всегда оставался чист. В таком человеке нет грязи, и позволив стать с ним одним целым, связав меня и поместив около себя – он лишь доказал, что нуждается в ком-то. Нуждается во мне.
И пусть я буду как кусок мяса в виде пушистого зайца, пусть он будет сердитым серым волком или даже великим львом – у нас больше не действует понятие «охотник-добыча». Я люблю его, и если это не возможно в мире зверей, то в нашем с ним мире, который всем отличается от других – возможно все.
Нильс вырывал мое сердце, но вернул его невредимым. Только оно стало пылающим, вспыхивающим жаром любви и обреченным. И я желаю думать, что обреченным только на счастье.
***
POV Nils Verkoohen:
Мне не хотелось слышать ее голоса, который был дрожащий, наполненный горестью и обидой. Не хотелось до последнего, ведь потом я не смогу здраво мыслить, думать и делать что-либо, посеяв в своей голове только мою маленькую девочку, которая была в опасности.
Гарри до последнего избегал нашего телефонного разговора по моей просьбе, а если он случился, значит Рози, действительно нуждалась в этом. Но не больше, чем я. Оставлять ее там, в Англии, было сложнее всего смотреть на нее в последний раз, когда она смирно лежала на кровати, расслабившись и отдавшись вынужденному сну.
Было сразу ясно, что попробует вернуться в Нью-Йорк. Зная ее смелость, упертый характер, которым невозможно управлять, а так же то, что она, разозлившись, настигнет моего порога незамедлительно – пришлось действовать по обстоятельствам.
Гарри согласился незамедлительно, как только я задал вопрос, собранным и настороженным ребятам в моем доме. Луи и Лиам тоже подхватили идею, что не поддержал Найл, а Зейн недоверчиво оглядывал меня. Но Гарри был ответственным, и я знал, что он обучен экстренным ситуациям, тем более Розали против него ничего не имеет и может, была бы рада его увидеть.
А на самом деле рада была так, что потянула связки ноги, разбила затылок и соответственно всему оскорбила Гарри. Кудрявый позвонил в тот же вечер и высказал все о девушке, о которой я отзывался никак иначе, как о тихом, нежном ангеле с нимбом и пушистыми крылышками. В его словах я лишь услышал исчадье ада и чадо беса, в остальное он не верил.
– Нильс, пора идти, – слышу я Лиама, который незаметно прокрался ко мне в комнату, положив руку на плече. Дружеская поддержка Пейна меня всегда поддерживала, но не сейчас. Розали за тысячи миль от меня. – С ней все в порядке, ты ведь для этого ее там и оставил, Нильс.