Ненавижу тебя, сводный брат!
Шрифт:
— Ты еще не наигрался в мстителя? — спрашиваю совершенно невпопад. Все что сказал Арс я слушала вполуха. Больше думала о том, как вырваться и убежать.
— Я еще даже не начинал играть с тобой, поверь мне, — нотки в его голосе становятся вкрадчивыми. Глаза, впивающиеся в меня, кажутся бездонными омутами.
Даже не сомневаюсь, что он способен на большее. Что у его ненависти есть бесчисленное количество проявлений и мне предстоит столкнуться с ними. И все же, внутренний упрямый чертенок заставляет произнести упрямо:
— Я тебя не боюсь! Слушай, тебе не кажется,
Самой не верится, что смогла произнести столь длинную фразу, и даже голос ни разу не дрогнул. Могу собой гордиться.
Теперь в его глазах появляется удивление. Он словно не верит, что я на такую дерзость способна.
Смех Арслана пронзает тишину.
— Серьезно? Маленький смелый кролик вышел на тропу войны? С чего ты взяла, что я тебя преследую, мечтаю полапать? Хотя…
Вспыхиваю от его слов, сжимаю руки в кулаки. От горячего пристального взгляда моя кожа становится настолько чувствительной, что ткань пижамы раздражает ее. Особенно в области груди. Чувствую, как мои соски твердеют, и уж точно не от холода, потому что я пылаю с каждой секундой все сильнее. Что за бред? Наваждение! Я не могу заводиться от его взгляда.
Я ненавижу Арслана Эстемирова всей душой!
Пронзительная тишина пугает. В ней слышно только наше дыхание. Мое — прерывистое. Его — тяжелое.
— Малышка… Ты сама напросилась, — произносит Арс хрипло.
Его лицо все ближе, чувствую горячее дыхание на своей шее. Меня окутывает запах. Свежесть, хвоя, горьковато-терпкие ноты. Хочется вдохнуть поглубже, но я не могу. Тогда наше дыхание смешается… Что он делает? Совсем с ума сошел.
Только сейчас замечаю, что волосы Арслана влажные. С них на мою грудь попадает несколько капель, отчего я вздрагиваю. Видимо, он только из душа. На нем футболка и спортивные штаны.
Сердце сбивается с ритма, когда он прижимается ближе, нависая сверху. Обхватывает пальцами мой подбородок, большим проводит по моей нижней губе, нажимает сильнее.
Я должна оттолкнуть его, но меня словно загипнотизировали, я как кролик перед удавом. Абсолютно беспомощна. Оказывается, его грубость еще более разрушительна, чем ласка.
Его губы горячие, влажные, настойчивые. Я настолько ошеломлена, парализована, не могу поверить в происходящее, что и сопротивляться тоже не могу. Позволяю этот поцелуй, который становится все глубже. Неожиданно Арслан обхватывает ладонью мою шею, сжимает, отчего открываю рот шире, начинаю паниковать. Проникает в мой рот языком, буквально врывается туда жестко и ритмично, пошлыми толчками. Другая его рука залезает под пижамную кофту, стискивает груди, больно.
Я начинаю вырываться, извиваться под ним, задыхаясь, пытаясь сомкнуть губы. Пуговицы пижамной кофты трещат, отрываются. Наше сражение молчаливое, но с моей стороны — отчаянное. Он же… словно из камня, невозможно свернуть, отодвинуть эту глыбу. Мне не справиться. Теперь понимаю, что значит настоящая опасность.
Продолжаю
Мои щеки пылают, из глаз текут ядовитые слезы унижения. Безумно стыдно. Я распластана перед ним, обнаженная по пояс. Сердце стучит так, словно сейчас пробьет ребра. Хватаю губами воздух, осознавая, что готова молить о пощаде. Поборов стыд, встречаюсь с подонком взглядом и снова теряю способность дышать.
На меня никогда в жизни никто так не смотрел, глаза Эстемирова сейчас совершенно дикие, а лицо — словно маска. Он быстро и прерывисто дышит, двигая челюстью, будто изо всех сил старается, сдержать себя… но не может. Как будто ярость парализует его. Радужка глаз становится все чернее, и мне страшно от мысли, что я тому причиной. Каждая частица моего тела реагирует на эту темную угрозу.
— Убирайся, пока я не передумал и не трахнул тебя прямо здесь и сейчас, маленькая мышка, — рычит Арслан и я срываюсь с места, сжимая руками полы пижамы, прикрывая наготу. Не размышляю — тело само движется в отчаянной панике к спасению. Лестница, третий этаж, вот и дверь моей комнаты, которую я захлопываю и приваливаюсь к внутренней стороне, закрыв глаза от облегчения.
Внутри кипит водоворот чувств, это и ужас от произошедшего, и боль от очередного жестокого поступка Арслана. Я не должна была позволять, поддаваться. Почему я настолько жалкая, беспомощная перед ним? Мыслей внутри так много, ощущение что это жужжащий рой. Никак не походит дрожь, даже руки трясутся.
Подхожу к зеркалу. Мне страшно смотреть на себя сейчас, но именно поэтому я заставляю себя это сделать.
Видок и правда у меня еще тот. Волосы растрепаны, в глазах паника, губы опухшие, истерзанные поцелуем. Это самое неправильное, что могло произойти. Что же теперь будет?
У меня нет ответа на этот вопрос, но одно я понимаю точно.
Моя ненависть к Арслану стала еще сильнее.
Обхватываю лицо ладонями, полы кофты тут же расходятся, прохладный воздух холодит кожу. Мне нужен горячий душ. Хорошо, что ванная есть прямо в смежной комнате, не нужно пересекать коридор. Я не готова сейчас выйти за дверь, мне слишком страшно. Включаю воду, стаскиваю с себя проклятую пижаму, с отвращением бросаю на пол. Глупый детский розовый цвет, рисунок — счастливые и беззаботные мультяшные слонята.
Да уж, наверное, такого развратного костюма Эстемиров не видел ни на одной любовнице, — усмехаюсь про себя.
Наклоняюсь, поднимаю с пола вещь, собираясь отправить в мусорную корзину. И вдруг замечаю на ней… пятна крови.
Оглядываю себя в зеркале, кручусь, озадаченная тем что увидела. Я точно не ранена, значит…
Кровь — Эстемирова.
Вспоминаю бинты в ванной. Меня начинает мутить. С ним что-то случилось. Он ранен? Тогда какого полез ко мне?
Я отбивалась изо всех сил, наносила удары, пиналась, выкручивалась.