Ненавижу. Скучаю. Люблю

Сью Ники

Ю.: «А если я не выдержу без тебя? Антон, я потрясена, что ты ушел из дома и нашел работу. Я… я хочу быть рядом с тобой и поддерживать. Я хочу знать, что мы есть друг у друга, даже в самый сложный период жизни».

А.: «Юль, дай мне шанс. Но клянусь, если будет совсем невмоготу, я забью на свои принципы и приду к тебе. Ты не представляешь, на какие кардинальные перемены сподвигла меня. Расскажешь мне, как твои дела? Присылай голосовые, я скучаю по твоему голосу».

И Юлька прислала,

ее сообщения достигали по времени минут по пять или и того больше. Антон слушал, и прибывал где-то на седьмом небе от счастья. А еще он понял, что поступил правильно, надо было раньше написать, не выжидать подходящего момента, не изводить ни свое, ни ее сердце. И как хорошо, что Юля не давит, а наоборот поддерживает, это добавляло сил. Теперь точно все получится, Антон впервые был уверен настолько в будущем, настолько в себе и своих силах.

Глава 40

Юля

С того дня, как Антон вернулся в мою жизнь, кажется, даже солнце стало выходить на небо чаще. Я не разлучалась с телефоном ни на минуту, боясь пропустить сообщение от Левакова. И хотя на работе приходилось закидывать его в передник, мобильный все равно был рядом.

Мы часто списывались, но не созванивались. Кажется, оба боялись, если уж позвоним, то не выдержим разлуки, а я и слез, поэтому ограничивались голосовыми. В универе я иногда встречала Витю, здоровалась с ним, и Шестаков не упускал возможности откинуть какую-нибудь шуточку в мой или Антона адрес. Правда, шутки были довольно добрые, да и после них поднималось настроение.

Так прошел почти месяц. За это время ко мне в гости успел наведаться папа, повздыхать и даже тайно оставить в конверте денег. Сестра тоже забегала, то с тортиком, то с пиццей. У нее личная жизнь налаживалась быстрей моей, у них уже чуть ли планировались дети. А вот с мамой поговорить как-то не удавалось, хотя отец настаивал, оправдывал жену. На самом деле, я и сама понимала, надо. В конце концов, теперь у нас нет ничего общего, поэтому и проблем возникнуть не должно, но все равно было страшно.

Однако самое страшное и неожиданное случилось в субботу, в конце октября. К нам в бар тогда пришла шумная компания из пяти мужчин: какие-то местные чиновники с толстыми кошельками и большими животами. Они арендовали целый зал, громко смеялись, много пили, и предполагалось, что оставят хорошие чаевые.

Мы вместе с Ладой старались максимально учтиво относиться к ним, обслуживать на уровне, но с такими клиентами это не просто. Чего только стоило их обращение:

— Ласточка, принеси еще водочки.

— Ух, какие у тебя губки, а попка. За такие прелести полагается вознаграждение.

— Давай, чего встала, тащи Цезарь!

И все в таком духе. Я то и дело поглядывала на часы, в надежде, что рабочее время закончится, мужчин попросят на выход, и мы выдохнем. Но время, словно чувствовало, и тянулось жвачкой — нереально долго. А потом, когда я принесла очередную дозу алкоголя, чьи-то толстые пальцы шлепнули меня по бедру.

— Что вы себе позволяете! — вспыхнула я. Господи, у этого человека, судя по кольцу, еще и жена есть.

— Что надо, то и позволяем, — засмеялся товарищ с пузом, демонстрируя золотую коронку, мерзко улыбаясь.

— Прошу вас, соблюдайте субординацию, — произнесла, еле сдерживаясь. Опустила голову, сжимая в руках поднос. От прикосновения этого мужчины мне вдруг показалось, что я покрылась липкой слизью с головы до ног. Хотелось облить себя водой, смыть это отвратительное чувство. Раньше подобных выходок в баре не наблюдалось.

— Надо будет, и на колени встанешь. Что? Бабки не нужны?

— Юль, — ко мне подбежала Лада, схватила за локоть, шепнув на ухо, — иди, давай, я здесь сама. — И я развернулась, даже дошла до бара, как услышала очередной хлопок, теперь досталось и Ладе.

— Женщины только для этих целей и годятся, — веселился клиент. Мужчины его поддержали. Мне хотелось взять с бара ведро, полное льда, и вылить содержимое им между ног, доходчиво донести, что женщина — тоже человек. Однако я прекрасно понимала, кто эти люди и чем может обернуться моя выходка. Поэтому положила поднос на столик, зашла в коридорчик, который вел в комнату для персонала, сняла фартук и направилась в комнату к шефу. В конце концов, это его детище, и именно он не должен допускать подобного отношения к своим сотрудникам.

Постучав в дверь, я повернула ручку и уверенным шагом вошла в маленькую комнатушку, где кроме стола и кожаного кресла еще стояли четыре монитора, передавая на экран записи камер видеонаблюдения.

— Вячеслав Ильич, — произнесла откашлявшись.

— В чем дело? — мужчина поднял голову, лениво переводя взгляд с мониторов на меня.

— Я очень прошу вас, как-то донести до наших гостей, что официантка — не девушка по вызову. И нас нельзя бить по… попе. Это… это ненормально!

— Да, ты права, — кивнул он, и я моментально выдохнула, ощутив поддержку. Даже улыбнулась, хоть видимо преждевременно.

— Тогда…

— Это ненормально, но это сфера услуг. Ты должна была понимать куда идешь.

— Что, простите? — мне показалось, ослышалась. Пульс начал учащаться, а мышцы в икрах дергаться.

— Юля, — перешел на шепот директор. — Эти люди не просто мужики с улицы. Они стабильно раз в несколько месяцев оставляют у нас почти сотню за ночь. Подумаешь, по заднице треснул. Тебя что твой мужик не шлепает?

— П-послушайте! — щеки залил румянец от столь откровенных разговоров, да и наглости человека напротив. — Мой парень и я — это отдельный разговор, а для блудливых игр обычно приглашают тех, кто готов это терпеть.