Ненавижу
Шрифт:
— Я не слонялась.
— И все же… — мужчина многозначительно поднял брови и испытующе посмотрел мне в глаза.
— Ну, — протянула я. — Это было не столько страшно, сколько странно. Это как дежавю. Чувство повторения. Вот и все, что меня напугало. Все-таки не каждый день сняться сны, которые воспринимаются как реальность. Вот тебе часто такое сниться?
— Не переводи тему, Стася.
— А ты ответь. Часто? — Мой голос на удивление прозвучал твердо и уверенно, что удивило, по-видимому, не только меня, но и Филиппа.
— С
— С тех самых, как ты стал мне врать.
Лицо брата тут же помрачнело. Видимо я попала в самую точку, раз он так отреагировал.
— О чем ты, Стася? Я никогда тебе не врал!
— Ты опять мне врешь. — Поставила я его перед фактом. Филипп никогда мне не врал, поэтому уличить его во лжи не составляет особого труда. Теперь я поняла, что значит выражение «по глазам вижу». У него действительно все написано на лице.
Мучительное молчание затянулось, и я развернула коляску, чтобы отправиться в свою комнату и попытаться снова заснуть, но брат перегородил мне дорогу.
— Стася, пойми. Если я и врал, то только ради твоего блага…
— И все же… — с точностью повторила я его недавний взгляд, но он промолчал, не желая отвечать. Глаза неприятно защипало, и я толкнула колеса вперед, давая Филиппу понять, что хочу уйти. Он послушно отошел с дороги, позволяя мне отправиться в свою комнату.
— Стася, я….
— Не хочу говорить с человеком, который мне все время врет.
Мужчина удивленно замер, но ничего не ответил, позволяя мне удалиться. Уже лежа в кровати, с трудом на ней устроившись, я подумала, что мне до боли в сердце неприятно осознавать, что мой родной брат меня обманывает. Что именно он от меня скрывает, понять самостоятельно я не в состоянии.
— Что ни говори, а спектакль был отвратительным! — Я искренне рассмеялась и Роман, услышав мой смех, с радостью меня поддержал. Он шел рядом со мной по тротуару, переполненному людьми, большая часть которых вместе с нами вышла из театра. Постановка оказалось совершенно безвкусной и бездарной. Актеры, по-видимому, студенты-первокурсники, безжалостно переигрывали и забывали текст, а сценарист, такое чувство, Сам не читал, что понаписал. Вышла какая-то ужасная пародия на Шекспира, смешанного с Гоголем. Я тоже думала, что такое не возможно, пока не сходила с Ромой в театр.
— Каюсь, — сдаваясь, поднял руки мужчина. Улыбка не слезала с его лица, но он продолжал говорить. — Я, правда надеялся, что это хороший спектакль. Прости.
— Да не извиняйся. Зато это, — я ткнула пальцем себе за спину, имея в виду театр. — Отлично подняло мне настроение. Такого я в жизни не видела и, надеюсь, больше никогда не увижу.
— О, я тоже на это надеюсь.
Я рассмеялась и кинула взгляд по сторонам. На другой стороне улицы я увидела, как Филипп разговаривает с каким-то мужчиной, что-то зло ему говоря. Лицо мужчины
Видимо я задала этот вопрос вслух, потому что мне ответил Рома, стоящий рядом.
— Не знаю. Может быть, ты его где-то видела?
— Возможно.
Рома, как то незаметно перевел разговор, и между нами завязалась ничего не значащая болтовня, но продолжалось это счастье не долго. Я хотела, чтобы Филипп нас не заметил, но, видимо, это было напрасной мечтой, по всей видимости, он направлялся именно к нам на встречу. Разговаривать с ним не было никакого желания, и из-за этого я упорно делала вид, что не замечаю брата.
— Привет, ребята, как спектакль? — Спросил Филипп, садясь рядом с Ромой на скамейку.
— Это было ужасно, — честно сказал мой спутник, а я старательно делала вид, что увлеклась окружающим пейзажем.
— Совсем?
— Да, — подхватила я. — Но, по крайней мере, актеры не побоялись честно, — я старательно выделила голосом это слово. — Показать результат своей работы.
— Эээм… — недоуменно протянул Рома, часто перекидывая взгляд с меня на Филиппа. — Ребята, у вас все в порядке? Что-то случилось?
— Нет! Да! — одновременно выкрикнули мы.
— То есть, по-твоему, все нормально? — Удивленно воскликнула я.
— А разве нет? — Спокойно ответил брат, как ни в чем не бывало. — В крайнем случае, просто не хорошо выносить сор из избы.
— Ты так спокойно об этом говоришь? То есть это в порядке вещей, что ты меня постоянно обманываешь?
— Я еще раз тебе повторяю, Стася…
— А я не хочу слушать одно и то же. Очередное враньё, которое ты выдумал, для ответа на мои вопросы!
— Ребята, — примирительно окликнул нас Рома, недоуменно смотрящий на то, как мы с Филиппом прожигаем друг друга злыми взглядами. — Вы меня извините, конечно, но кто-нибудь мне скажет, что здесь происходит?
— Что происходит? — Переспросила я. — Просто наш дорогой Филипп решил, что не обязан рассказывать мне правду особенно, если эта правда касается непосредственно меня! — Я перекинула взгляд на брата и продолжила. — Я ведь чувствую, что ты мне врешь, так почему бы просто не сказать правду. Неужели это так сложно?!
— Послушай меня, сестренка, — сквозь зубы прошипел Филипп, поднявшись со скамьи и нависнув надо мной. Он уперся руками в подлокотники кресла и, что бы видеть его лицо, мне пришлось высоко поднять голову, но злость в моем взгляде никуда не испарилась. Впервые я видела своего брата рассерженным и это меня немного пугало, но я этого старалась не показывать. — Ты можешь обижаться сколько угодно, ты можешь не разговаривать со мной и ненавидеть за это, но я никогда — слышишь? — НИКОГДА не скажу тебе правду.