Ненавижу
Шрифт:
Вот и все — к остальному я не имею никакого отношения. Кто же знал, что Эдик притянет к шоу умирающую Аду?! Кто мог подумать, что Светлана Борисовна на старости лет потребует отмщения?! Кто бы мог подумать, что Эдик решится сыграть в свою собственную игру?! Бред.
Но случилось то, что случилось. Когда я смотрела на экран, то думала о своей собственной иерархии грехов: покорность, тщеславие, предательство, трусость, брезгливость, прелюбодеяние и животная страсть.
Светлана Борисовна — покорность.
Эдик — тщеславие.
Вадим — предательство.
Мазурик — трусость.
Ада — брезгливость.
Марина — прелюбодеяние.
Седьмой
Селезнев был со мной, когда ведущий, улыбаясь, опрокинул бокал на проволоку.
— Марина!
И я поняла, что проиграла. Блик надежды мигнул в последний раз и погас. Я не цеплялась — отпустила. Если проигрываешь, то, как минимум, это надо делать это красиво. Как максимум — с достоинством.
Он убежал, а я смотрела на мертвое тело Эдика. Почему-то никто не сообразил дать заставку, и камера, подрагивая, фиксировала эти уродливые останки. Теперь я уверена, что он хотел это сделать с самого начала: создать как можно больше проблем для канала, а потом уйти — теперь ваша очередь — расхлебывайте! А у меня — важное дело, смерть, называется.
Вот так все закончилось. Но закончилось ли? Целый год прошел. И снова дождь, и снова пахнет дымом и листьями. Неделю назад умерла Ада. Как и мечтала — на руках у бывшего, нет, теперь уж настоящего мужа. Лишившись работы, Колобок вернулся к жене. Все-таки у нее пенсия по инвалидности. И вдруг умерла. ДТП. Глупо как-то… Не вписались в поворот на совершенно прямой трассе. Журналист в новостях вопрошал: не политическое ли убийство? Колобок в ответ кивал, окровавленными руками приподнимая голову жены. А она улыбалась! И по губам — исполнилось, исполнилось…
Год прошел. Желания устарели. Но могут ли они устареть? Вчера, к примеру, на ПМЖ в США улетел Семен Мазурик. Провожающих просьба покинуть зону ожидания… Бабоньки, вы только не плачьте, как-нибудь образуется… И бабоньки не плакали — сухие губы, старые лица, прожитая жизнь… А у него, дай бог, она только сейчас и начнется.
Что ж, не такое плохое шоу и получилось: из семи — две мечты получили свое долгожданное воплощение. А если приплюсовать сюда Эдика, то три из семи. Жаль, что Маринке не повезло. Я по-прежнему жива и даже стала ее начальником. Сегодня мою должность обмывали. Приняла известие, пусть и стиснув зубы, но вполне спокойно. По крайней мере, в одном она может быть уверена: Селезнев больше у меня не появляется. Так что ничейный счет. И что меня сегодня тянет на подведение итогов?!
Первый снег… Я выключаю свет и смотрю в окно. Под окном темная «Волга» с заляпанными номерами. И ее запорашивает. Тихо. Только щелкает замок входной двери. Поворот ключа. В проеме — темная фигура.
— Селезнев? Ты?
Мое сердце раскрывается навстречу. Вернулся. Я так часто представляла, что вот он сейчас окажется рядом, и я наконец скажу ему… О том, что мне уже пятьдесят, и я как девочка влюблена… И пусть он променял меня на другую женщину, пусть родил с ней ребенка. Все это неважно… Я простила. Слышишь, я тебя простила! Вернулся!!!
Он подходит совсем близко-близко, и я зарываюсь лицом в холодную мокрую куртку… Как хорошо, что пошел снег… И можно, прижавшись друг к другу, смотреть на улицу и влажный фонарь под окном… Белая мошкара…
Ты — это я. Вот и вся правда. Зачем отказываться от самой себя? Все на свете можно исправить все, кроме смерти. Да?
И в мое счастливое сердце входит нож.
ЭПИЛОГ
— Стас,
Он поморщился от визгливого голоса жены. Год прошел, а все забыть не может, будто он в чем-то виноват. А в чем он виноват? В том, что лучший друг повел себя как последняя скотина?! Слава богу, что после этого кризис на бирже случился, и об этом скандале как-то позабыли. А ведь он чуть было импотентом не стал… Теперь от каждой юбки шарахается. Шутка ли, с женой спит двенадцать месяцев без одного дня. Кошмар, а не жизнь!
— Я сказала, тебя к телефону?
— Кто?
— А я знаю? Баба какая-то!
Всяко разнообразие… Показал жене язык и взял трубку:
— Алле! — сознательно схамил, типа. Если ты фря институтская, то фыркнешь и отбой дашь.
Не фря.
— Станислав, рада вас слышать, — голос с легкой хрипотцой, как он любит. Голос уверенной, сексуальной женщины. В паху пронзительно заныло. Черт, как давно у него никого не было, жена не в счет. — У меня для вас небольшой презент из Швейцарии.
Напрягся, припоминая. Ну, конечно, Фима… Сто лет не виделись. Старый хрыч… Порномагнат хренов…
— От Фимы? — на всякий случай уточнил.
— От него. Сердечный привет передавал.
— Где? — скакнуло сердце от нетерпения.
Она назвала модный ресторан.
— А как я вас узнают?
— Назовите ваше имя, вас проводят к столику. До встречи… До скорой встречи…
Насвистывая, помчался мыться, бриться, одеваться.
— Ты куда?
— На встречу.
— Какого черта?! — взорвалась жена. — Ты с сыном должен был позаниматься. У него по математике — пара.
— Взрослый парень — сам позанимается, — отмахнулся он, прикладывая к себе то один галстук, то другой. — Какой лучше — серый или голубой?
— Голубой, — издевательски прокомментировала жена. — Как завещал твой верный товарищ. Кстати, не с ним ли встречаешься?
— Перестань! Мы же договорились! — заорал Кожемякин и в пику себе и жене выбрал зеленый. — Рано не жди.
— Интересно, что значит рано? Если сейчас 23.00? — задала вопрос в пустоту и заплакала. — В смысле — рано утром?!
По дороге Стас размышлял — купить цветы или нет. Если купить — то как воспримет. А если не купить — то вдруг обидится. И если купить, то какие? Краткие звонок разрешил все сомнения:
— Хризантемы. Белые. Минимум, семь. И поторопитесь, я жду.
У метро притормозил, купил девять растрепанных хризантем. Без упаковки. Настоящая женщина не признает подобных условностей. Интересно, какая она? Блондинка? Брюнетка? Бюст большой или так себе? А ножки?
Ему всегда нравились свидания "в слепую". Предвкушение заводит намного сильнее самого процесса знакомства. Пока ехал, придумывал ей глаза — черные, с поволокой, ресницы — густые, с золотинками на кончиках, рот — красный, влажный и припухлый, словно не оправившийся от поцелуев. Пышные формы и тонкую талию. А волосы? Золотистые. К блондинкам Михаил всегда был неравнодушен. Ноги длинные, щиколотки узкие, на левой — золотой браслет с брелоками. Хм, не девушка, а картинка. Как бы нам ее назвать? Ольга? Нет. Слишком просто. М-м… Анжелика… Да, Анжелика! Этакий привет Мишель Мерсье. Сколько ей лет? 18? Нет, слишком юная. Он никогда не был поклонником божоле. Двадцать пять? Возможно… Но что может знать женщина о сексе в двадцать пять лет? Ученица! Договорились — тридцать два. И по знаку Зодиака — Скорпион. Он — Телец. Идеальное сочетание для бурного секса.