Ненайденные пленки

Витор Анна

– Я – сам Заболоцк. Его душа, если угодно, – прислонившись лбом к стене, он горько усмехнулся.

– Душа? Да откуда она у тебя возьмется? Ты разрушаешь здесь каждого! – сжав пальцы в кулаки, шагнула вперед Дина. – Зачем, черт возьми?! Почему не отпускаешь меня?! Почему мучаешь других?!

Заболоцк по-звериному повернул голову, посмотрев в глаза.

– А ты сама как думаешь? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Питаешься человеческими страданиями. Жрешь их души и превращаешь

в чудовищ. Они же никого не любят, просто не умеют, – с ненавистью сощурилась Дина. – Ты сделал их такими же монстрами, как сам.

Заболоцк сел прямиком на холодный пол, прислонившись спиной к стене. Взгляд туманных глаз уперся в одну точку. Пальцы машинально сгребли крошку штукатурки, смешавшуюся под ногами с мелким мусором.

– Сначала все было хорошо, а потом они начали уезжать, – глухо начал Заболоцк. – Рваться в область, в Москву, в Питер, на другой конец Земли – только бы подальше от меня. А еще закрылись фабрика и хлебозавод, все школы кроме одной… и стало только хуже. Люди возненавидели меня.

– И ты взбесился в ответ?

Дина недоверчиво следила за ним. Сейчас он выглядел сломленным и бесконечно старым, хотя на вид просто мужчина лет за тридцать.

– Я просто устал. И решил, что больше отсюда никто не уедет, – Заболоцк сжал пальцы в кулаки. – Это мои люди. Я о них позабочусь.

На мгновенно озлобившемся лице заиграли желваки.

– Ты их убиваешь, – Дина покачала головой.

– А они – меня. Ты ведь тоже не останешься? – он поднял уставший взгляд.

– Хочешь, чтобы я тебя пожалела?! Ты убил всех, кто меня окружал! Отнял работу: мне звонили из офиса! А когда я попыталась уехать, то машина просто свалилась в кювет!

Руки зачесались залепить пощечину этой твари, сейчас так мирно сидящей в двух шагах и корчащей из себя вселенского страдальца.

– Дело ведь не в машине? И не в работе, и не в тех «близких», которые только отравляли тебе жизнь.

– Ты же сам прекрасно в курсе, в чем дело! Даже не сомневаюсь! – зло выпалила Дина, а потом тяжело вздохнула. – Я была беременна. Просто… просто не знала, пока не потеряла ребенка после аварии. А ее устроил ты!

Она посмотрела с вызовом в глазах.

– Ради ребенка ты могла бы уехать, – спокойно пожал плечами Заболоцк.

От ровных интонаций стало жутко. Он снова посмотрел в пустоту, замерев на минуту. Дина застыла, и пальцы судорожно сжали фотоаппарат.

– Давай, снимай уже, – с усмешкой поторопил Заболоцк. – Должно же хоть что-то остаться на пленках, которые никто не найдет.

– Не найдет? – эхом переспросила Дина.

Она испуганно отступила на шаг. Заболоцк встал одним плавным движением. Длинные пальцы отряхнули побелку с рукава старого пальто. В напряженной

тишине послышался тяжелый вздох.

– Я не отпущу тебя, ты же знаешь, – покачал головой Заболоцк, надвигаясь на Дину.

Она попятилась. В широко распахнутых глазах застыл ужас.

Заболоцк остановился в шаге. Она смогла почувствовать, как от него веет прохладой и сыростью. Он посмотрел в глаза, предложив:

– Останься. По своей воле.

Заболоцк потянулся к руке Дины. Она почти почувствовала осторожное касание, но вовремя одернула ладонь.

– В смысле, стать еще одной твоей игрушкой?! Уже придумал, как меня сломаешь? – от страха на глаза навернулись слезы. – Скормишь очередной твари? Толкнешь под машину? Утопишь в болоте? Или…

Заболоцк оборвал на полуслове, резко схватив за горло. Шею сдавили сильные пальцы, холодные, как у старой статуи. В прищурившихся белесых глазах появилась ярость, и верхняя губа дернулась.

– Замолчи! – прорычал Заболоцк. – Ты останешься! И будешь делать то, что я скажу. Захочу – будешь убивать, захочу – будешь заманивать на дороге новых приезжих, притворяясь шлюхой!

Дина ухватилась за его запястье. Он ослабил хватку, но так и продолжил держать за шею. Протянув вторую руку, Заболоцк одними кончиками пальцев погладил Дину по щеке. Его губы изогнула легкая одержимая улыбка.

– Я позабочусь о тебе, – шепотом пообещал он.

Дина, как завороженная, посмотрела в нечеловеческие глаза. Больной, почти умоляющий взгляд. По ее лицу сбежали слезы.

– Я никогда здесь не останусь, – сдавленно прошептала она.

Заболоцк нахмурился. Лицо ожесточилось, а с губ сорвалось резкое:

– Ошибаешься.

Пальцы сильнее сжались на шее Дины, и он толкнул прямиком на стену. Внутри все сжалось в ожидании удара. Вместо этого кирпичная кладка мягко приняла в себя, как густой кисель. А потом наступила темнота.

Очнувшись, Дина поняла, что сжалась в комок на холодном полу. Приподнявшись, она пошарила рукой на груди. Фотоаппарат исчез.

Заболоцк стоял напротив окна.

– Куда ты его дел? – слабо спросила Дина, садясь на полу.

– Тебе он больше не понадобится. Ничего не замечаешь?

Заболоцк отошел от окна. В комнату упал косой прямоугольник света. Из-за туч как раз выглянуло не по-октябрьски яркое солнце. Сощурившись, Дина инстинктивно вскинула руку к глазам.

Заболоцк подошел ближе, заставляя съежиться от страха. На солнце стало особенно заметно отсутствие тени.

– Посмотри внимательнее, – сказал он. – На себя.

Дина нахмурилась, но взглянула на свои руки, а потом на пол.

Ее тень тоже исчезла.

Конец