Ненужный мальчик
Шрифт:
– Мой милый, – повторяет она.
В полном восторге Фабиен улыбается:
– Кажется, еще никто не называл меня «мой милый».
Когда Альбер Вандам останавливает грузовик и высаживает своих пассажиров, в жандармском отделении Обелиск поднимается переполох. Жандарм, которому Мари-Клод называет свое имя, становится перед ней по стойке «смирно», отдает честь и бежит за сержантом. Звонят начальству. Фабиену наскоро делают перевязку.
– Значит, они вас отпустили? – спрашивает сержант.
– Шиш! – кричит Фабиен. – Теперь все они станут говорить, что нас отпустили. Нет, это неправда! Мы сбежали. Это Мари-Клод все сделала, и она убила бандита.
– Вы убили бандита? – в изумлении переспрашивает сержант.
– Нет… гм… то есть… Послушайте, лучше бы туда съездить…
Такого же мнения придерживается появившийся тем временем капитан Дезорм, начальник местной жандармерии.
– Мадемуазель Жанвье, – произносит он светским тоном, – счастлив вас видеть, а также похищенного молодого человека. Но… он ранен…
– Нет, я не ранен, – поправляет его мальчуган. – Простая царапина. И они нас не отпускали. Мы сами сбежали. Благодаря Мари-Клод. Она убила бандита.
– В самом деле? – в свою очередь, удивляется офицер. – Вы должны рассказать мне об этом.
– Конечно, капитан, но я предпочла бы рассказать вам все на месте. Нас прятали недалеко от деревни, которая называется Мордель.
– Знаю. Сейчас едем. Пусть начальник отделения в Ла-Шапель-Ла-Рен присоединится ко мне в Морделе, а следственная группа следует за мной. Надо обеспечить подкрепление. Эта история наделает шуму. Что касается малыша, отвезите его в больницу, там о нем позаботятся как следует.
– Ни за что! – топает ногой Фабиен. – Я еду с вами. Я не брошу Мари-Клод.
– Я думаю, мы можем взять его с собой, капитан, – уверяет молодая женщина пребывающего в нерешительности Дезорма.
Несколько минут спустя они едут по направлению к Морделю в служебной машине офицера, за рулем которой сидит жандарм. Мари-Клод в общих чертах рассказывает о побеге.
– Ты бы видел… – вмешивается Фабиен. После того, как взрослые вынудили его вступить в их мир насилия, он ко всем к ним без исключения обращается на «ты». – Мари-Клод взяла табурет, и трах! Она убила его с первого удара.
– Фабиен, замолчи! – приказывает молодая женщина. – Я очень надеюсь, что не убила его.
Ей не дает покоя ужасная мысль: она убила человека, лишила его жизни! Ей кажется, что угрызения совести будут мучить ее всегда. Капитан, прекрасно понимая ее состояние, старается успокоить Мари-Клод.
– Не переживайте так, – утешает он ее. – Прежде всего мне кажется маловероятным, чтобы этот тип умер от одного удара табуретом. Но, с другой стороны, даже если и так, вам не в чем себя упрекнуть. Вы находились при исполнении служебных обязанностей и руководствовались самыми высокими мотивами. Человек, который способен ради денег похитить ребенка, ничего иного и не заслуживает.
Они проезжают мимо лежащего на боку фургона, и капитан по радиотелефону дает необходимые указания, чтобы приехали осмотреть машину. Затем следует серия виражей, мост через автостраду, и Мордель, все такая же пустынная. У выезда из деревни едущая им навстречу жандармская «эстафета» сигналит фарами. Капитан Дезорм дает ей знак развернуться и следовать за ним.
– Осторожно, мы подъезжаем, – предупреждает Мари-Клод, когда машина вновь въезжает в лес.
– Первый налево… сюда, – добавляет Фабиен, не желая оставаться на втором плане.
– Езжайте потихоньку. Никогда не знаешь… – говорит капитан водителю.
Машина сворачивает на асфальтовую дорогу, преодолевает белый шлагбаум, останавливается у раскрытых настежь ворот гаража. За ней тормозит «эстафета». Из нее выскакивает начальник отделения в Ла-Шапель-Ла-Рен и приветствует своего шефа.
– Здравствуйте, Бросар, – протягивает ему руку капитан. – Пошлите своих людей на разведку, но пусть будут поосторожней. Вы знаете этот дом?
– Да, мой капитан, – отвечает жандарм. – Это имение Патюрель. Вилла торговцев из Парижа. Но они переселились на Лазурный берег, и теперь дом продается.
Такую информацию, точную и исчерпывающую, может дать лишь жандарм, который знает вверенный ему сектор как свои пять пальцев. Капитан одобрительно кивает.
– Хорошо. Вы останетесь со мной. Мадемуазель… Простите, полицейский Жанвье покажет нам место своего заточения.
– Это здесь! – кричит Фабиен, устремляясь к двери, ведущей на лестницу. – Идите за мной!
– Эй! – окликает его капитан. – Подожди нас. Впереди должны идти жандармы. Этому тебя не научили? Послушайте, – обращается он к Мари-Клод, – он ничего Не боится, этот мальчонка.
Мари-Клод озабоченно морщит лоб.
– Он и так был чересчур развит для своего возраста, а эта история, боюсь, сделает из него взрослого человека, – говорит она.
Вынув на всякий случай револьвер, начальник отделения осторожными шагами поднимается по лестнице. Он без приключений добирается до второго этажа и знаком зовет капитана.
– Тело… окровавленное… – лаконично докладывает он.
Дрожа от ужаса, Мари-Клод, в свою очередь, поднимается по ступенькам следом за Фабиеном, который пританцовывает от нетерпения. Еще нет одиннадцати утра. Прошло ровно пятьдесят минут с того момента, как она оглушила бандита, а он все лежит на том же месте.
Когда она подходит к порогу комнаты, Бросар стоит, склонившись над Бьянкари. После удара тот упал ничком, но перевернулся и теперь лежит на спине. На дешевом коврике возле его головы подсохшее кровавое пятно. Сквозь прорези серого капюшона видны закрытые глаза.
– Он… он умер? – спрашивает Мари-Клод, чуть не падая в обморок.
Быстро осмотрев бандита, жандарм выпрямляется.
– Нет, – говорит он. – Сердце бьется. Дыхание тяжелое, но правильное. Здорово его оглушили. Я не удивлюсь, если у него проломлен череп.