Необходима осторожность
Шрифт:
– Видно, наемный осведомитель взял его на испуг, и, не сообразив как следует, он ответил на многие такие вопросы, на которые отвечать не следовало. А вот и донесение сыщика. Донесение толковое. Кихоль и Следж… Я знаю, что такое Кихоль и Следж. Ловить рыбу в чистой воде для них, должно быть, – новое дело… В общем, выходит, что Чэдбэнд – и душеприказчик, и опекун, и все на свете. Он занимает довольно сильные позиции.
– Чэдбэнд? А я думаю, мы имеем дело скорей со Сквирсом.
– Какая голова этот Диккенс! – воскликнул м-р Уиттэкер. – Как он знал англичан! «Холодный дом» – это самое полное и беспощадное изображение Англии, какое только можно себе представить. А его типы, характеры – все эти Титы Полипы [6]
6
Персонаж романа Диккенса «Крошка Доррит».
Сэр Рэмболд заметил:
– Я никогда не испытывал такого восторга перед Диккенсом. Конечно, он создал большие полотна, это верно. Когда вы последний раз перечитывали «Холодный дом», Уиттэкер?
– Я зачитывался им, когда был в Кембридже, – нет, в Винчестере.
– Больше никогда не читайте. Есть период в жизни юноши, когда он должен читать Диккенса, а потом приходит такой момент, когда надо перестать читать Диккенса.
– Я перечел бы сейчас «Пикквикский клуб» с тем же наслаждением.
– Не перечли бы…
– Говорю вам…
– Не говорите. Это будет неправда, Уиттэкер. Вам кажется, что это так, и вы раздражаетесь, когда я выражаю сомнение. Зачем такая несдержанность, Уиттэкер? Что у вас за страсть к Неумеренным восторгам? Вы во всем хватаете через край, если только не проходите равнодушно мимо. У Шекспира не все удачно. Но вы скорей согласитесь умереть, чем признать это. Если бы вам пришлось выбрать две книги, перед тем как ехать на необитаемый остров, вы выбрали бы Библию и Шекспира не задумываясь. Я никогда бы этого не сделал. Я их слишком хорошо знаю. А если бы позволили взять третью, вы назвали бы Диккенса…
– Эта литературная беседа, конечно, очень приятна, – прервал м-р Уиттэкер, – но куда она заведет нас?
– А кто начал?
– Ну, пусть будет по-вашему. Но меня занимает сейчас вопрос о Сквирсе-Чэдбэнде. Что нам с ним делать?
– Нам нужно подумать о бедняжке Джо из «Одинокого Тома», – сказал Рэмболд. – Помните бедняжку Джо? Он умер прекрасно, хотя довольно неправдоподобно – повторяя «Отче наш».
– Я очень хорошо помню о бедняжке Джо. Но не знаю, что могу для него сделать. Его письмо – крик о помощи, но, по-видимому, Сквирс-Чэдбэнд завладел его душой и телом и готовится его пожрать.
– Вы думаете?
– Разве иначе я обратился бы к вам за советом?
– Еще стаканчик портвейна не повредит нам…
– Ведь как обстоит дело? Сбережения мамаши Тьюлер, все до последнего гроша, в его руках, пока мальчику не исполнится двадцать один год. И, как сказано в донесении, ничто не помешает ему выплачивать самому себе не только из процентов, но и из основного капитала за учение и содержание, помещать средства куда вздумается, и так далее и тому подобное. Он, кажется, развертывает и расширяет свое заведение? Что помешает ему превратить нашего бедняжку в совладельца школы? Он может сделать его младшим компаньоном и чем-то вроде бесплатного помощника. В донесении сказано, что он проговорился как будто именно в этом смысле. И кто тут вправе вмешаться?
– Об этом мы еще поговорим. Но почему Чэдбэнд так перетрусил? Отчего он потерял самообладание?
– Этого я не могу понять.
– Совесть всех нас делает трусами, Уиттэкер. Наш агент высказал одно предположение. Между прочим, этому юноше место в Скотланд-ярде, а не в лавочке Кихоля и Следжа. Так вот, он предполагает, что вначале, месяц или немного больше, Чэдбэнд аккуратно вел отчетность, пока почему-то не почувствовал себя в безопасности; после этого он стал запускать руку в доверенные ему средства когда вздумается. Аппетит приходит во время еды. Но чего, собственно, он опасался и чего перестал опасаться потом? Подумаем. Ага – вас!
– Как меня?
– Да, вас, как ближайшего родственника мальчика, – может быть, даже отца его.
– То есть?..
– Когда он увидел, что за присылкой этого безусловно слишком заметного венка больше ничего с вашей стороны не последовало, он успокоился, а теперь вы заставили его снова вернуться к этой мысли.
– Но, дорогой мой Хупер! Черт возьми! Вы же не думаете…
– Я нет. Но Чэдбэнд, возможно, думает. Вы не знаете, какое у него существует представление о людях нашего круга. Не вижу, почему он не мог бы вообразить себе этого хоть на минуту. На мой взгляд, вы едва ли выиграли бы от такого положения, но он может думать иначе.
– Чудовищно!
– Придет время, когда вам придется отказаться от этого крепкого портвейна после завтрака. У вас от него развивается подагра и портятся нервы. Мне это можно, а вам нет. У вас, должно быть, с гормонами не ладно… Но, во всяком случае, Чэдбэнд – человек не очень осведомленный. В такого рода делах всегда нужно учитывать слабые места противника. Он, возможно, думает, что существует какой-то предусмотренный законом контроль над опекунами. Такого контроля нет, хотя он необходим. Необходим какой-то общественный орган вроде опекунского совета. Когда-нибудь он будет создан. Но не об этом речь. Одно совершенно очевидно: любая проверка обнаружила бы, что его отчеты неудовлетворительны, и это-то его и пугает. Он попросту списывал с текущего счета своего подопечного, когда хотел, продавал его ценные бумаги и расширял дело: сегодня пристроит новый класс, потом крыло для третьего дортуара. И нам нужно только одно: добраться до его банковской счетной книжки.
– Это невозможно!
– Нет, возможно.
– Но как?
– И притом без малейшего ущерба для вашей высокой репутации.
– Нет, вы только подумайте. Жена доверенного служащего фирмы. Черт знает что! Пожалуйста, оставьте эти разговоры. Это очень неприятно. Возникнет вот такой слух, в котором нет ни слова правды, и пойдет гулять, не остановишь.
– Виноват. Больше не буду… Когда я выдвинул предложение относительно банковского счета, мне еще не был ясен способ, как его осуществить. А теперь я придумал.
– Ну?
– Вот как, – объявил сэр Рэмболд. – Вы должны мальчику солидную сумму.
– Что за ерунда?
– Да. Вы должны ему сто с лишним фунтов.
– Час от часу не легче. В первый раз слышу.
– Дело в том, что у вас введены в систему комиссионные отчисления в пользу штатных работников в виде премии, выплачиваемой при уходе с работы.
– Это для меня новость.
– Ну, ну. Вы ведь не можете знать все, что делается в вашей фирме. Этого и требовать нельзя. Слушайте, что я говорю. Не перебивайте. Я ведь для вас стараюсь. Пусть эта премия существует больше в мечтах, но факт, что, она откроет нам доступ к счетной книжке Чэдбэнда, а нам только того и нужно.